Бархатное убийство (сборник)
Шрифт:
– Начальник, а ты нас не подписываешь на эту статью? А то ты сейчас говоришь одно, а на суд нас привезут – окажется, что мы и в самом деле попадаем под статью о похищении? – недоверчиво насупился джигит помоложе.
– Я вас что, подписывать что-то заставляю? – Жаворонков постучал себя по лбу. – Мало ли кто и чего трендит в камере? Слово к делу не пришьешь! Нет, ну, если вы не хотите, тогда я найду других ребят посговорчивее. Парни! Времени у меня в обрез. Или вы соглашаетесь и не платите штраф, или я сейчас иду «сватать» других!
Переглянувшись, кавказцы сообщили, что согласны,
Войдя в вестибюль и увидев уже знакомого метрдотеля, Гуров сообщил ему, что хотел бы увидеться с господином Ю Хан Муем по очень важному вопросу. Тот, немедленно связавшись со своим боссом по сотовому телефону, церемонно улыбаясь, сообщил, что «большой господин нацальника» может проследовать в кабинет директора Ю Хан Муя на втором этаже.
Войдя к ресторатору и поздоровавшись, Лев пояснил, что прибыл по весьма важному делу, касающемуся одной из работниц «Могучего тигра».
– Сегодня по информации нашего внештатного сотрудника мы задержали двоих уроженцев Кавказа. Это молодые мужчины, физически очень развитые и агрессивные. Как оказалось, они замышляли похищение вашей работницы – молодой симпатичной девушки. Сейчас они в следственном изоляторе, а мне надо побеседовать с потенциальной жертвой похищения – задать ей кое-какие вопросы. Ну, в частности, знакома ли она с ними, замечала ли за собой слежку и так далее. Как бы мне ее увидеть?
Недоуменно пожав плечами, Ю Хан Муй выразил сожаление по поводу того, что вот так, с ходу, не может определить, о ком именно идет речь.
– …Здесь работать пять девушк, и кого именно вы иметь в виду, я не знать.
– По описанию задержанных, ей лет двадцать, она стройная, ее рост примерно сто семьдесят сантиметров, у нее золотые серьги в виде рыбок с глазами из рубинов…
– А-а-а, я понимать, про кого вы говорить! – обрадовался ресторатор. – Это наш старший администратор, Цзян Лю. Хорошо, сейчас я ее сюда пригласить!
Он что-то по-китайски сказал в микрофон селектора, и менее чем через минуту на пороге кабинета появилась та самая молодая китаянка, которая минувшим днем слишком уж пристально наблюдала за Гуровым. Увидев Льва, она словно наткнулась на невидимую стену и едва не споткнулась, но тут же взяла себя в руки и, жизнерадостно улыбаясь, по-русски, совершенно без акцента, произнесла:
– Добрый вечер! Вы меня вызывали, господин директор?
– Да, Цзян Лю, вызывать, – важно кивнул тот. – К нам приехать господин Гуров из Главный управлений уголовная розыска. Он хотеть с тобой поговорить. Я вам не помешать, Лев Иванович? – повернулся он к Гурову.
– Ни в коем случае! – изобразил великодушный жест Лев. – Добрый вечер, госпожа Цзян Лю. У меня к вам очень важное дело. Вы, пожалуйста, не пугайтесь, но нам удалось предотвратить ваше похищение. Да, да, именно похищение, подготавливавшееся двумя уроженцами Кавказа, причем, скажу сразу, похищение в качестве невесты. Это древний обычай, имевший распространение среди горских народов. По российскому законодательству он наказуем, но – что уж поделаешь? – иногда похищения практикуются и сегодня.
Выслушав его, Цзян Лю ответила сдержанной улыбкой. По ее лицу было трудно понять, что именно она думает по этому поводу. Но тем не менее Лев не мог не заметить, что с какого-то мгновения настороженность и тревога во взгляде его собеседницы сменились чисто женским любопытством и даже некоторой томностью.
«Ого! – удовлетворенно отметил он. – Забирает понемногу! Значит, приехал сюда не зря!»
– И что бы вы хотели от меня узнать? – со все возрастающим любопытством вглядываясь в Гурова, спросила Цзян Лю, как бы ненароком расслабив шелковый шарфик, повязанный на шее.
– Видите ли, готовившееся преступление мы обязаны расследовать в самом полном объеме, выяснив все способствовавшие этому обстоятельства, – невозмутимо пояснил Лев. – Поэтому первый вопрос будет такой: среди жителей Москвы из числа уроженцев Кавказа у вас знакомые есть?
Гуров понимал, что имеет дело не с какой-нибудь простоватой дурочкой, а с особой, имеющей, скорее всего, острый, аналитический склад ума, поэтому решил сделать самый дальний заход, чтобы уже потом незаметно перейти к тому главному, ради чего он сюда и заявился. Снова одарив его лучезарной улыбкой, что, как сразу же заметил Лев, отчего-то повергло в угрюмую задумчивость Ю Хан Муя, Цзян Лю с сомнением пожала плечами:
– Ну, есть, конечно… Но люди они все законопослушные, с криминалом не связанные. Я очень не хотела бы, чтобы в связи с этим, пусть и серьезным, но, к счастью, – огромное вам за это спасибо! – несостоявшимся преступлением их куда-то вызывали, допрашивали, внося в жизнь этих людей беспокойство и сумятицу. Можно обойтись как-нибудь без этих, как мне кажется, крайностей? – просительно улыбнулась она.
– Хм… – Гуров потер лоб кончиками пальцев и, как бы после напряженного раздумья, коротко кивнул: – Хорошо! Пока этот пункт расследования пропустим. Но если оно забуксует, хочешь – не хочешь, нам к данному вопросу придется вернуться. Еще вопрос. Последние недели полторы вы не получали каких-либо странных писем? На ваш сотовый не приходили непонятные вам звонки или эсэмэс-сообщения?
Цзян Лю рассмеялась и отрицательно покачала головой:
– Возможно, вы этому удивитесь, но ни писем, ни звонков, ни сообщений, которые каким-то образом были бы мне непонятны, вызывали страх или недоумение, я не получала. Мне звонят только или друзья, или деловые партнеры нашего заведения, с которыми я всегда общаюсь с большим удовольствием.
Сделав какие-то пометки в своем блокноте, Лев продолжил задавать вопросы, словно не замечая все более пламенных взглядов, даруемых ему его собеседницей. Игнорировал он и окончательно скисшего и пессимистично скукожившегося ресторатора.