Бархатные коготки
Шрифт:
– Мне кажется, мистер Мейсон, что разговор начинает принимать нежелательный оборот. Вот завещание.
Он посмотрел на нее пронзительным взглядом и сказал:
– Мало того, миссис Белтер, что вы втягиваете меня в дело об убийстве, так вы еще пробуете со мной свои театральные штучки. К сожалению, они на меня не действуют.
Она выпрямилась с достоинством, но не сдержалась и фыркнула от смеха.
– Конечно, я имела в виду новое замужество. Что в этом плохого?
– Ничего. Тогда почему вы отрицали это?
– Сама не знаю. Это сильнее меня. Терпеть не могу, когда люди обо мне слишком много знают.
– Вы терпеть не можете правды. Предпочитаете прятаться за занавесом лжи.
Ева Белтер покраснела.
– Это недостойно вас, мистер Мейсон! – взорвалась она.
Он, не отвечая, протянул руку и взял у нее завещание и медленно прочитал.
– Он весь написан мужем?
– Не думаю.
Он посмотрел на нее с подозрительностью.
– Похоже на то, что оно написано одним почерком, – заметил Мейсон.
– Но, это не похоже на его почерк.
– Это вам ничего не даст, – рассмеялся адвокат. – Ваш муж показывал завещание Карлу Гриффину и Артуру Этвуду, адвокату Гриффина. Сказал им, что написал его полностью от руки.
Она нетерпеливо встряхнула головой.
– Может быть и показывал им завещание, написанное от руки. Но, это не помешало Гриффину уничтожить то завещание и положить фальшивое.
Он смерил ее холодным взглядом.
– Послушайте, миссис Белтер, как ваш адвокат, я не рекомендовал бы вам бросаться такими словами. Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?
– Конечно.
– Это опасное обвинение, если у вас нет доказательств. У вас они есть?
– Пока еще нет, – медленно ответила она.
– Что ж, тогда воздержитесь от необоснованных обвинений, – предупредил он.
В ее голосе звучало нетерпение:
– Вы постоянно повторяете, что вы мой адвокат, что я должна все говорить вам. А когда я начинаю говорить, то вы на меня кричите.
– Хм. Извините, если я несколько погорячился, – он отдал ей документ. – Ваши слезы оскорбленной невинности прибегите для Суда. Теперь расскажите об этом завещании. Как вы его нашли?
– Оно было в кабинете, – осторожно ответила она. – Сейф был открыт. Я достала завещание и захлопнула сейф.
– Вы знаете это даже не смешно.
– Вы мне не верите?
– Конечно…
– Почему?
– Потому что кабинет вероятно охраняется полицейскими. И уж наверное, если бы сейф был открыт, полиция заметила бы это и описала его содержимое.
Она опустила глаза.
– Вы помните, как мы вошли наверх? – тихо спросила она. – Вы осматривали тело, заглянули под халат…
– Да, – сказал он и глаза у него прищурились.
– Именно тогда я достала завещание из сейфа. Он был раскрыт, я его закрыла. Вы все время были заняты телом.
Мейсон заморгал глазами.
– Боже мой, вы действительно могли сделать это, – выдохнул он. – Вы были между столом и сейфом. Зачем вы это сделали? Почему вы не сказали мне, что намериваетесь сделать?
– Я хотела убедиться в том, что завещание выгодно для меня и, если нет, то возможно уничтожить его. Вы считаете, что я должна его уничтожить?
– Нет! – снова повысил голос Мейсон.
Она молча смотрела на него, потом спросила:
– У вас есть ко мне еще какие-нибудь дела?
– Да. Сядьте на постель, чтобы я вас хорошо видел. Я должен узнать несколько вещей. Я не хотел вас спрашивать перед допросом, чтобы случайно не вывести вас из равновесия. Я хотел, чтобы вы были как можно спокойнее. Теперь положение изменилось. Мне необходимо знать, как все происходило на самом деле.
Она раскрыла глаза, придавая лицу свое отработанное выражение детской невинности.
– Я ведь все рассказала вам, мистер Мейсон!
Он потряс головой.
– Вы мне ничего не сказали.
– Вы обвиняете меня во лжи?
– Ради Бога, – вздохнул Мейсон, – прекратим эти игры и посмотрим фактам в глаза.
– Что вы, собственно, хотите сказать?
– Для кого вы так приоделись вечером?
– О чем вы говорите?
– Вы прекрасно знаете о чем. Вы были одеты, как на бал, в вечернее платье с голыми плечами, в атласные туфельки и шелковые чулки.
– Да.
– А ваш муж принимал ванну.
– И что из этого?
– Вы нарядились для мужа.
– Конечно нет.
– Вы одеваетесь так каждый вечер?
– Иногда.
– Я не сомневаюсь в том, что вы выходили из дома и вернулись перед тем, как ваш муж был убит. Вы не сможете мне возразить.
Она снова приняла высокомерно-ледяной вид и отрицательно покачала головой.
– Я была весь вечер дома.
Мейсон холодно посмотрел на свою клиентку и вздохнул.
– Я был на кухне, пил кофе и разговаривал с экономкой, – рискнул он. – Она слышала, как горничная говорила вам о том, что кто-то звонил, сообщая о каких-то туфлях.
Было заметно, что эти слова застали ее врасплох. Она с трудом взяла себя в руки.
– Что в этом плохого?
– Вначале ответьте. Горничная передавала вам такое сообщение?
– Откуда я знаю, – уклончиво ответила она. – Может быть и было что-то такое, я не помню. Мне очень нужны были одни туфли, припоминаю… Кажется, Мери звонили по этому поводу, она что-то мне говорила. Но я не помню. Подобные пустяки вылетели из головы из-за всех этих событий.