Бархатный губернатор
Шрифт:
– Чьи?
– Если бы знать! Да поточнее. Строить догадки можно и даже назвать фамилии, но доказательств, увы, нет.
– Большую лохматую руку надо иметь в Москве, чтобы творить такие дела…
– Рука есть. И не одна! И все очень лохматые.
– Ну что же, Саша, – помолчав, подытожил Меркулов. – Через два часа занесут тебе в кабинет мое постановление о возбуждении дела по похищению Супруна Федора Степановича. И в нем черным по белому будет написано, что расследование поручается «важняку» Турецкому, руководителю следственно-оперативной группы. Теперь шагай и денька через три-четыре жди событий.
– Скрываешь ты от меня что-то, Костя!
– Не хочу прослыть трепачом. Все. Иди.
В жизни литератора Станислава Станиславовича Акимова пробил звездный час. Так, по крайней мере, ему показалось. Он знал, что рано или поздно наступит этот час,
Станиславу Акимову шел пятьдесят второй год. Он был высок ростом, сухощав, носил волосы до плеч, бороду и усы, вообще имел вид представительный. У него был явно ораторский дар, он умел говорить и с простым народом, и с людьми более высокого ранга, скажем журналистами, актерской богемой, художниками и писателями, среди которых имел немало друзей-приятелей. В свое время Акимов был близок к диссидентам Синявскому и Даниэлю. Он был самолюбив, тщеславен, выступал громче других, говорил и писал много о правах человека, а потому по милости КГБ и загремел на целых семь лет в лагерь. Годы, проведенные на лесоповале и тюремных нарах, не прошли бесследно. Он заметно посерьезнел, на крик уже не срывался, говорил тихо, но значительно. Появились и хорошие учителя, к примеру тот же писатель Даниэль. Именно он посоветовал Станиславу записывать лагерные впечатления. И к концу срока Акимов высидел объемистый роман, который был издан на русском языке во франкфуртском издательстве «Посев». После освобождения из лагеря Станиславу удалось выехать за границу, но через несколько лет он вернулся в Россию, на Западе ему не очень-то везло. Небольшие деньги, полученные за роман, изданный уже на шести языках, были промотаны, а второе его творение издательства отвергли, оно было слабым повторением первого. На родине дела пошли веселее, первые шаги демократии вселяли надежду… И Станислав снова забегал по митингам, снова загремел на площадях его голос, замельтешила перед взорами митингующих его седоватая шевелюра, снова он был на виду. И ведь домитинговался, был избран депутатом в Госдуму, но на перевыборах срезался вчистую. Была у Акимова слабость – выпивал человек! Многие, конечно, выпивают – и ничего, живут в довольстве и добре, но Станислав не просто выпивал – запивал, раскручиваясь на полную катушку. В месяц пять дней отдавал пьянству, и всегда с двадцать третьего по двадцать восьмое число. Потом два дня отходил, отлеживался, болел и стонал, клялся и божился, что завяжет, однако не получалось. Лечился он по-разному – начиная от вшивания торпеды и кончая методом Довженко. Ничего не помогало. И тогда Акимов пришел к выводу, что он входит в те пять процентов от ста обитателей планеты, которые не поддаются лечению. После этого он совершенно успокоился. Однако надо было на что-то жить и пить. Забыв про диссидентскую гордость, Станислав вдруг ни с того ни с сего занялся рисованием картин, если, разумеется, его произведения можно было назвать картинами. По пьянке он познакомился с известным художником-модернистом, рассказал ему сон, который увидел в ночь после очередного запоя, и художник посоветовал ему перенести увиденное на полотно. «Там же белые сугробы, Христос в снегу, голый, зеленая пальма, а на ней черт! Кому нужна такая абракадабра?!» – воспротивился Станислав. «Ты напиши, а там посмотрим», – загадочно ответил модернист. И Акимов изобразил свой сон на холсте. До этого он никогда не брал кисть в руки и, посмотрев на законченную картину, аж содрогнулся, хотел было сжечь, но, поразмыслив, отнес-таки художнику. Тот, мельком глянув на картину, коротко сказал: «Ты гений». «И это можно продать?» – помедлив, спросил Станислав. «Можно, если хочешь, куплю я. Тысяча баксов. Плачу сразу». Акимов моментально согласился. Прошло несколько месяцев, и он увидел свою чертовщину в квартире известного адвоката. «Сколько вы заплатили?» – поинтересовался Станислав. «Десять тысяч долларов», – гордо ответил адвокат. Акимов срочно накатал еще несколько картин, но сбыть удалось лишь одну, да и то в два раза дешевле, чем первую. «Почему?» – спросил Акимов художника-модерниста. «Потому что дороже она не стоит». «Сомневаюсь», – возразил Станислав. «Или бери пятьсот, или забирай картину», – заупрямился художник. «Ты же говорил, что я гений». «Да, ты гений одной картины. А все другое – повторение».
Видно, на роду было написано Станиславу Акимову повторять себя и в литературном деле, и в изобразительном искусстве. Посокрушавшись, он взял предложенное
И все– таки грянул его звездный час. Однажды в коммунальной квартире, где он занимал комнату в районе Остоженки, раздался телефонный звонок.
– Акимов у аппарата, – старомодно представился Станислав.
– Здравствуйте, Станислав Станиславович!
– Здравствуйте…
– Вас беспокоит господин Потапов.
– Ты, что ли, Санек?
– Мое имя и отчество Юрий Андреевич.
– Минутку, – растерялся Акимов. – Тот самый Юрий Андреевич?
– Не могу знать, кого вы имеете в виду, но меня зовут Юрием Андреевичем, – ласково ответил собеседник.
– Я имею в виду человека из президентской команды…
– Тот самый. Мне хотелось бы побеседовать с вами.
– Когда?
– Через час.
– Где?
– Меня отлично бы устроило ваше жилище.
– Хорошо. Записывайте адрес.
– Адрес мне известен. Через час буду.
За час, ему отведенный, Станислав, как мог, прибрался в комнате и даже приготовил столик. Потапов прибыл ровно через шестьдесят минут.
– Прошу, – пригласил за столик Акимов. – Вам налить?
– Выпью с удовольствием! Тем более что коньяк хороший.
Станислав наполнил рюмку Потапова коньяком, а себе налил соку.
– Ваше здоровье! – приподнял рюмку Потапов.
– Будьте!
Потапов совершенно не удивился тому, что хозяин пьет только сок, и это несколько озадачило Станислава.
– Почему вы не спрашиваете, отчего я пью сок? – задал он вопрос.
– Помилуйте, каждый пьет то, что хочет.
– Верно, но обычно настаивают выпить, обижаются…
– Нам хорошо известны ваши привычки. Сегодня лишь десятое, – улыбнулся Потапов.
– Ясно, – сказал Акимов и вопросительно глянул на собеседника.
– Времени для беседы у меня немного, поэтому сразу начну с основного, – заговорил Потапов. – Вам, конечно, известно, что в России создаются различного толка партии. Национально-патриотические, либерально-демократические, коммунистические, партия пива и так далее, и так далее. Сейчас самое подходящее время для создания партии руководителей крупных предприятий, фирм, банков, промышленных синдикатов. В нее могут войти мэры, губернаторы и другие ответственные лица, которые занимают большие должности как в окружении Президента, так и в аппарате премьер-министра… Хороший коньяк. Налейте, пожалуйста.
– В чем будет заключаться моя роль? – спросил сразу Станислав.
– Вам предлагается возглавить эту будущую партию.
– Мне?! То есть как?!
– Очень просто. Встать во главе ее. Не подумайте, что у нас нет других кандидатур. Их достаточно. Но на совещании большинство высказалось за вас.
– Я, конечно, польщен очень, однако не слишком много для меня?
– Я ожидал другого ответа, – признался Потапов. – Жаль. Мне казалось, что…
– Но я же не отказываюсь! – почти закричал Акимов. – Просто не ожидал такого… как бы точнее выразиться… такого доверия.
– Вы очень представительны, обладаете художническим талантом…
– Что вы имеете в виду? – насторожился Станислав.
– Ваши романы, статьи, эссе, речи. Между прочим, хорошо бы собрать речи и статьи воедино, в отдельную книгу, а мы постараемся выпустить ее в свет.
– Постараюсь собрать. Многое, правда, напечатано за границей. Теперь, пожалуй, и не найдешь.
– Найдут. И переведут на русский, если кое-какие статьи вышли у вас на других языках. Вы владеете языками?
– Английским и французским, на бытовом уровне.
– Языками тех стран, в которых вам пришлось жить, – уточнил Потапов.
– Английский я знаю слабовато, а вот французский, могу похвастаться, получше. Французы даже хвалили мое произношение.
Потапов выложил на стол кожаную папку.
– В этой папке устав, основные цели и задачи партии. Советую прочитать повнимательнее.
– Подобные документы не читают, а изучают. Хотелось бы задать лишь один вопрос.
– Задавайте.
– Как вы считаете, является ли партией «Наш дом Россия»?
– Не является.
– Судя по фамилиям людей, входящих в эту организацию, по их должностям, она могла бы стать огромной силой.
– Могла, но не стала.
– И вы, разумеется, знаете причину.
– Причина одна – деньги. «Наш дом Россия» – детище правительственное. А что взять с правительства, если оно не может даже выдать зарплату народу? Ребенок под названием «Наш дом Россия» недоношен, слаб, его плохо кормят, а потому он обречен. Задумка была неплохая, но она не удалась.
– Да, деньги – это очень важно, – согласился Акимов. – Вы ими располагаете?