Барин-3. Наследник из Бомбея
Шрифт:
Мехмет подозвал помощника:
– Исмаил, много у нас потерь?
– Шестеро убиты, еще двенадцать тяжело ранены… капитан, мы уже не спасем корабль. Пробоины слишком велики… если они снова откроят огонь…
– Исмаил, уничтожьте судовой журнал и спускайте знамена…
Мехмет вошел в капитанскую рубку. Достал пистолет и зарядив, приложил дуло к виску. Но он тут же вспомнил смеющееся, полное радости лицо Фатимы, и отбросив пистолет на стол, вышел на палубу…
***
– С почином, Андрей Иванович! – усмехнулся
Я вздохнул.
– Кажется, нам сегодня тоже досталось…
Верещагин показал на тонувший в трех кабельтовых турецкий линкор. К нашему фрегату уже плыли шесть лодок с турками.
– «Варягу» досталось, но османам сегодня повезло меньше.
Пленные со второго корабля, который полностью объяло пламенем, плыли на броненосец «Лучезарный».
– Васюкин, примите пленных и тщательно осмотрите!– скомандовал капитан.
– Будет сделано, Ваше Благородие! – кивнул огромный рыжеусый матрос.
Официально я числился военным советником, но служил в Третьем отделении. Курировал боеспособность новых линкоров и фрегатов. А сегодня появилась возможность проверить боеспособность на деле, перехватив два османских линкора-разведчика. Командующий Черноморским Флотом вице-адмирал Корнилов сначала невзлюбил меня. Посчитал за выскочку из столицы. К тому же все флотские недолюбливали Третье отделение, а у меня это было будто на лбу написано. Но со временем вице-адмирал все же смирился с моим присутствием. Ему понравились мои идеи по модернизации кораблей: паро-винтовые двигатели, мощные пушки и броненосцы. Однако за четырнадцать месяцев на российских судоверфях построили только три быстроходных фрегата-рейдера, вроде «Варяга», два броненосца, еще три достраивались и пока стояли в доках Николаева и Кронштадта. Треть линейных кораблей и фрегатов оснастили винтовыми двигателями, но остальные так и остались парусниками. А до закладки и строительства настоящего «монитора» так дело и не дошло. К тому же за три месяца до войны, на Балтийском море, у острова Бронхольм разбился большой 52-пушечный «Архимед», гордость русского флота. Думаю, здесь точно не обошлось без диверсии вездесущих британцев…
В общем к войне на Черном море подготовились плохо, хотя я предупреждал и министров, и императора Николая еще за четырнадцать месяцев до начала боевых действий…
Когда всех пленных погрузили в трюм, подошел лейтенант Кехтер. Худощавый и узкоплечий, в отличии от капитана Павла Верещагина, который казался настоящим былинным богатырем с широченными плечами и мускулистым торсом.
– Капитан, среди пленных английский журналист. Он просится на разговор с вами.
Верещагин подмигнул:
– Ну что, Андрей Иванович, поговорим с англичанином… Ведите, лейтенант!
Я заметил на палубе матроса Коваленко с перевязанной рукой.
– Демьян, здорово досталось?
– Ничего, Ваше Благородие, бывало и хуже. До свадьбы заживет!
Верещагин отдал команду выдвигаться к Севастополю. Мы вместе вошли в капитанскую рубку, куда через пять минут ввели англичанина.
– Меня зовут Джозеф Хантер. Я английский журналист.
– Вы почти идеально разговариваете на русском…– улыбнулся Верещагин.
– Я полиглот, знаю кроме родного, еще четыре языка.
Капитан показал на рундук:
– Присаживайтесь, мистер Хантер.
Англичанин осмотрелся и осторожно присел.
– Господин капитан, мне как журналисту было интересно наблюдать за сегодняшним морским боем…
– В настоящее время Англия не находится в состоянии войны с Россией. Как только придем в Севастополь – я отдам вас представителям британской дипмиссии, и впредь рекомендую не появляться на османских судах вблизи российских берегов…
– Да, журналист это очень опасная профессия…
– Джозеф, а вы ведь не журналист,– сухо сказал я.
– Позвольте, не совсем вас понимаю…
– Я наблюдал за вами, когда вы поднимались на корабль. Вы внимательно осматривались, заострив внимания на батарейных пушках. Любой гражданский журналист после перенесенного боя выглядел бы потерянным, но вы держались хладнокровно…
– Мне не впервой видеть морские сражения. Я побывал и на африканских берегах, и в Индии… а вы, похоже, не моряк, хотя на вас форма морского офицера…
– Я из Третьего отделения и уполномочен задержать вас, как английского шпиона.
– Вы нарываетесь на международный скандал, господин…
– Господин Никитин.
– Мне плевать на дипломатию, когда моя родина в опасности…– Я нахмурился и пощелкал костяшками на кулаках .
Мистер Хантер слегка побледнел и съежился на рундуке. На палубе отбили третью полуденную склянку. Капитан Верещагин добродушно улыбнулся и привстал:
– Хорошо, вы пока побеседуйте. Пойду отдам распоряжение, чтобы пленных накормили…
Глава 2
Когда капитан вышел из каюты, англичанин тихо спросил:
– Так значит вы патриот, господин Никитин?
– Да, я патриот Отечества. И сразу скажу, зря вы полезли в эту войну.
– Войну фактически начали вы, когда ввели войска в Молдавию и Валахию.
– Вы прекрасно знаете, что весь конфликт начался с притеснения православных славян со стороны турок. Именно ваш британский посол Стратфорт-Редклиф подтолкнул султана к войне. Это он убедил внести поправки в Мирный договор. Англии всегда было выгодно заниматься провокациями и вести войну чужими руками.
– Да, вы правы. Султан не объявил бы войну России, если бы не заручился поддержкой Англии и Франции. Но знайте, даже в Британском Парламенте и среди обычных англичан не все поддерживают эту Восточную войну.
– А королева Виктория?
– Королева… она выполнит все, о чем ее попросит супруг Альберт. Кстати, он ее кузен по материнской линии. Мужчина весьма неглупый.
Хантер улыбнулся:
– Даже после вашей недавней победы, я честно скажу: русский флот обречен. Через месяц из портов Англии выходят пятьдесят быстроходных линкоров и фрегатов, пятнадцать броненосцев. Еще около сорока кораблей придут из Франции.