Барин
Шрифт:
Сердце быстро забилось и я судорожно схватился рукой за дверцу.
— Удивительно,– произнес наследник.– Уже несколько минут за вами наблюдаю и не могу поверить… практически одно лицо…
Он подмигнул крепышу:
— Григорий, выйди на пять минут, посмотри пока производство…
Крепыш хмыкнул и вылез из кареты. Я сел на его место.
— Кто вы такой? — спросил наследник.– Мой незаконнорожденный брат? Или кузин Алексей из Тамбова? Помню в детстве мы были удивительно похожи… Я еще в Царицыне услышал — в Новореченском помещик Никитин запускает кирпичный завод… какой, думаю, Никитин, если помещик
— Вы уже заезжали в усадьбу? — тихим голосом спросил я.
— А что мне там делать? Не очень скучаю по пьянице Прохору и по бабке Ефросинье… только на кладбище к покойной тетушке заехал и сразу сюда… Признаюсь, еще утром я был в ярости, но по дороге слегка успокоился и возникли кое-какие мыслишки…
— Вот и я думаю, нам нужно спокойно все обсудить.
— За то, что вы присвоили себе чужое дворянское имя — вам грозит смерть. Это вы осознаете? Кто вы вообще такой?
— Да обычный мужик, шел мимо вашего села, попал под лошадь… Когда очнулся — меня приняли за вернувшегося барина… сами же видите, как мы похожи. Так и прижился, к тому же решил поднять хозяйство, запустил кирпичный заводик. Сегодня отгружаем первую партию.
— Если бы не кирпичный заводик — вас бы уже за ноги волокли в полицейский участок. Будем считать, этот заводик и спас вас от виселицы. А теперь, думаю, глупо рубить курицу, несущую золотые яйца.
— Вы приехали из Петербурга?
— Уже полгода живу в Москве, сошелся с графиней Волконской, приятной дамой во всех отношениях…
— Очень рад за вас…
— А вы наглец, и видимо, большой жулик…
— Я не жулик. Скорее наоборот… Сами подумайте, если бы я был жуликом — разве стал поднимать чужое хозяйство?
— Похоже вы и вправду вжились в роль провинциального помещика. Это даже несколько забавно… Впрочем, перейдемте к делу. Я недавно крупно проигрался. Графиня наотрез отказалась погашать мой долг. Единственный вариант — продать с молотка это небольшое поместье…
— И сколько вы проиграли?
— Восемь тысяч. Думаю за восемь быстро продам усадьбу и земли… только не знаю, как теперь быть с заводиком?
— А если… я отдам вам эти деньги? Восемь тысяч. Вы больше не вернетесь?
— Интересно… Вот об этом я как раз и подумал. Похоже вы авантюрист. И я согласен на следующие условия: отдаете мне восемь тысяч плюс триста рубликов ежемесячно, и можете навсегда забыть обо мне. Так и быть, наслаждайтесь жизнью провинциального помещика… мне это совсем не интересно.
— Кстати, меня тоже зовут Андрей Никитин.
Наследник усмехнулся:
— Вот видите какое удивительное совпадение! Внешность, имя и фамилия… даже не нужно возиться с документами. Так как. Вас устраивают мои условия, господин мошенник?
— Я понял… а как вам такой вариант, если восемь тысяч я буду отдавать частями. Производство только запускается… заказов пока немного.
— К сожалению, я прибыл с Гришей, человеком кредиторов. Деньги нужно заплатить до пятнадцатого мая. Осталось шестнадцать дней. Обратно до Москвы добираться около двух недель и я могу дать на поиски денег не больше суток… ну а триста рублей в месяц — просто за мое скромное молчание… Придем к обоюдному соглашению, что я вас никогда не видел. Это на случай, если дело все же дойдет до суда…
— А Григорий? Не сдаст?
— Он имеет долю с выигрыша и будет молчать как рыба, так же как и кучер Игнат… Сейчас мы уезжаем в Петровскую Слободу, в гостиницу. Ждем вас до завтрашнего утра с деньгами. Если вы не явитесь вовремя — я еду в аукционную контору и к прокурору. Еще раз напомню — в противном случае вас ждет не тюремный срок, а смертная казнь…
— Я понял. Восемь тысяч до завтра…
— До десяти утра. И только наличными деньгами.
Я вылез из кареты, крепыш Григорий равнодушно посмотрел на меня, залез в карету и экипаж сразу же умчался.
— Что-то серьезное? — спросил инженер Ковалевский.– Что они вынюхивают?
— Мне на сутки нужно отлучиться, кое-что решить…
— Хорошо. Поезжайте, Андрей Иванович…– кивнул инженер.– Мы пока начнем грузить кирпич…
С одной стороны, у меня будто гора с плеч. Наследник оказался вполне адекватным и благоразумным, мы даже смогли договориться. Не знаю даже, как бы я поступил на его месте. Наверняка сначала набил самозванцу репу, а уже потом вел диалог… Но наша внешняя схожесть и вправду невероятная. С другой стороны, восемь тысяч — огромная сумма. Да и триста рублей в месяц — наверняка для затравки, аппетиты, как известно, растут во время еды. Но почему все же Никитин согласился молчать, ведь при плохом раскладе ему тоже мало не покажется, если все это всплывет… Законы здесь очень суровые.
После покупки оборудования у меня оставалось еще две тысячи, которые я хотел потратить на непредвиденные расходы и зарплату. В общей казне еще около полутора тысяч. Придется все же продать часть золотишка из шкатулки, другого выхода нет. А еще нужно взглянуть на документы на поместье и на завещание… почему за это время я даже не подумал про документы? Вот наивный дурачок, я ведь в душе надеялся, что настоящий наследник никогда не вернется… Как мальчишка-двоечник, который прячет дневник с плохими отметками на дне портфеля, не догадываясь, что рано или поздно отец все же откроет дневник и достанет из шифоньера кожаный ремень с тяжелой металлической пряжкой…
Как только вернулись в усадьбу, я спросил Прохора о документах.
— Все в вашем кабинете, Андрей Иванович. В ящике стола. Там и завещание, и на поместье… А зачем вам?
— Просто взглянуть хочу. Пусть Аглая пока обед подает. Я сейчас…
В кабинете я действительно нашел документы на поместье и завещание. По завещанию все поместье, оцененное в семь тысяч восемьсот двадцать рублей, вместе с селом Новореченское в сорок шесть домов и ста двумя крепостными на 1 марта 1852 года по ревизорской сделке, а также 96 десятин земли, из которых 52 пахотные — по наследству передаются дворянину Андрею Ивановичу Никитину, уроженцу села Алексеево 20 сентября 1818 года.
Надо же, у меня день рождения тоже в сентябре, только 14-го числа, 1988 года. Разница между нами всего год, мне тридцать пять, наследнику тридцать четыре…
В этот раз я не стал засиживаться за обедом, наскоро перекусил и мы с Герасимом выехали в Тимофеево. Я не знал, сколько точно стоят драгоценности, на всякий случай взял с собой золотые цепи, перстни и три тысячи наличных денег…
По дороге небо слегка заволокло тучами.
— Как думаешь, Герасим, будет дождь?
Мужик внимательно посмотрел на небо: