Барин
Шрифт:
Аглая засмущалась и опустила глаза.
Солдат, пошатываясь, подошел к стойке и сильно хлопнул кулаком:
— Митька, сучий потрох! Неси еще пол штофика!
С полки упало что-то стеклянное и со звоном разбилось.
Вместо полового из подсобки выскочил крепкий детина с бочкообразной грудью. Он неожиданно схватил солдата за ворот, подтащил к двери и грубо вытолкнул на улицу. Тут же подошел к столику, где уже спал второй солдат, положив голову на ладони, схватил его в охапку и так же бесцеремонно выбросил из трактира.
Вот и погуляли ребятушки…
— Однако…– удивился я.
Детина вежливо кивнул мне, и как ни в чем не бывало, опять исчез в глубине подсобки. Появился малец лет десяти, с веником и совком, старательно заметая следы дебоша подвыпившего солдата. Половой принес поднос с обедом и деликатно расставил тарелки, пристально заглядывая мне в глаза.
Аглая вздохнула и с аппетитом набросилась на еду. Я ловил себя на мысли, что мне все нравится в этой юной простой девушке.
— Что-нибудь еще, господа? — вежливо поинтересовался половой.
— Спасибо. Счет принеси…– попросил я и протянул парнишке гривенник на чай.
Прохор однажды рассказал что половые в трактирах получают всего шесть рублей в месяц, потому их еще называют «шестерками». Конечно, на чаевых они накручивают еще рублей двадцать, к тому же харчатся на дармовщинку, потому половым в трактир, оказывается, не так просто устроиться…
Когда вышли на улицу, перед нами вырос невзрачный мужичок. Невысокий и неприметный, гладко выбритый и с хитрым прищуром.
— Господин Никитин, прошу прощения. Один важный человек очень хочет с вами пообщаться.
— Сейчас девушку провожу. Жди здесь.
Я проводил Аглаю до повозки. Герасим как-раз наворачивал кулебяку размером с футбольный мяч.
— Ждите, я скоро…
Интересно, кто этот незнакомец? Что еще за загадки Мадридского двора?
— Пойдемте, господин Никитин,– кивнул мужик.– Здесь недалеко.
Я шагал вслед за незнакомцем. Мы покинули рынок, немного спустились по улице и вошли во двор. Я прочитал на вывеске дома: «Тара» Во дворе, в ровных штабелях лежали деревянные ящики и лотки, у забора стояли два сломанных тарантаса. Мы вошли в дом со двора и оказались в полутемной комнате. За столом сидел крупный мужчина с короткой стрижкой. Взгляд у мужика колючий. На щеках белели маленькие шрамы от оспы.
Сопровождающий встал возле двери и закурил папиросу.
— Помещик Никитин? — кивнул незнакомец за столом.
— Да. А вы кто?
— Зовите меня просто Еремей.
— Так чем я обязан?
— Присаживайтесь.
Я покосился на сопровождающего и присел на удобный мягкий стул.
— Господин Никитин, я хочу чтобы вы выслушали и правильно поняли меня…– собеседник печально вздохнул.– Мир, в котором вы живете — чрезвычайно отличается от нашего мира. Вы богатый чистоплюй, выросли в поместье, с детства вкусно ели и спали на мягких перинах. Вы не знаете, что такое голод, нищета и побои…
Я уже начинал догадываться о чем речь.
— Сегодня вы вспугнули нашего человека на рынке. А ведь он мог заработать рублей тридцать, из которых две трети идут на пропитание нашим семьям.
— Он жулик, людей обманывал.
— Конечно, я это прекрасно знаю. Но обмануть можно того, кто хочет обманываться. Если у человека в голове вместо мозгов масло — он все равно спустит деньги. Не в кружки, так в карты… это один из видов нашей деятельности. Или вы ищете во всем справедливости?
Еремей жутко улыбнулся.
— Скажите, господин Никитин: справедливо, когда помещик увеличивает подать, а маленькие дети крестьянки не могут уснуть от голода и плачут? Рабочий в городе пашет от зари до заката и половину отдает за жилье в сыром заплесневелом подвале. Или справедливо, когда работники выходят на стачку с просьбой повысить зарплату, а на них выпускают конных казаков с нагайками? И они давят лошадьми не только мужчин, но и лежащих на земле женщин с детьми, ломают черепа, забивают до смерти хлыстами… как это случилось в Царицыне несколько лет назад… скажите, где здесь справедливость?
Я промолчал.
— Наше тайное преступное сообщество вне закона. Оно всегда, как присоска, как опухоль, будет на теле вашего прогнившего общества. Даже если вы заявите полицмейстеру и нас схватят, то следующая шайка появится уже через две недели, не позже. Да, мы занимаемся кражами, попрошайничеством и аферами. Среди нас карманники, шаромыжники и фармазоны, но нет грабителей и убийц. Так что не пытайтесь искать черную кошку в темной комнате. Особенно, если ее там нет.
— Вы сейчас про что?
— Усадьбу Манилова подожгли его же крестьяне, за повышение подати. Так можете и сообщить в полицию. Это информация проверенная, но сдавать поджигателя мы не будем. А вот кто поджег усадьбу и убил Кирсанова — это действительно загадка. Но точно не мы. Самим очень хотелось бы это узнать…
— Так вы предводитель тайного сообщества?
— Предводители бывают у дворян…– рассмеялся Еремей.– Не будем романтизировать и скажем просто: я — главарь шайки. Предлагаю поступить следующим образом. Вы не лезете в нашу жизнь, а мы в вашу. Разойдемся краями. Взамен я дам вам некую ценную информацию.
— Я понял, Еремей. Это ваша жизнь и ваши правила. Разойдемся краями.
— Если мы найдем тех, кто напал на усадьбу Кирсанова — обязательно поставим вас в известность. Эти люди сильно подпортили и нашу репутацию. И еще. В дальнейшем не пытайтесь сами искать меня и моих подручных. Мы постоянно кочуем по уезду. Завтра будем уже в другом месте…
Главарь протянул мне руку и я ее пожал.
— И вот еще напоследок. Порученец одного из помещиков недавно обращался к нам с просьбой похитить из вашей усадьбы дворовую девку. Я настрого запретил это делать. Мы не похищаем женщин. Пусть это вас не удивляет, но у нас тоже есть принципы…