Барон и Лаура
Шрифт:
Младший сын, придя к власти проявил незаурядные организаторские способности и полное отсутствие моральных принципов. К моменту прихода к власти финансовое положение графства было плаченым. Ростовщикам было заложено все, что только возможно. Размер налогов вышел за все разумные и неразумные рамки. Даже гвардейцы герцога, основа его власти, не получали жалование почти пол года. Конечно, герцог Леон Бунжуйского не собирался возвращать долги жалким ростовщикам. Но это породило проблему поступления новых средств. В долг давать перестали, а налоги не могли покрыть даже минимальные затраты. Многие вассалы герцога оказались богаче своего сюзерена.
И тогда в окружении герцога словно черти из табакерки буквально из ниоткуда возникли три брата, сыновья маркиза Ошуэ. Молодые погодки, красавцы, блестящие
Такая точка зрения бытовала до тех пор пока один из братьев не попросил руки дочери графа Монтея, одного из самых богатых и уважаемых людей в герцогстве. Блистательная Лаура к тому времени уже была помолвлена с сыном барона Зикардо, соседом и хорошим приятелем графа. Конечно же молодому маркизу было резко отказано. Но этим дело не окончилось. Буквально через две недели герцог объявил бал, на который герцог в категорической форме потребовал присутствия и граф Монтей и барон Зикардо с сыном и юной Лаура. Граф Монтей не сразу понял причину резкого тона в формулировке приглашения на бал. А когда понял было уже поздно.
На балу братья Ошуэ спровоцировали скандал с графом, в который вмешался барон Зикардо и его сын. Все трое тут же были вызваны на дуэль братьями, а присутствующий герцог потребовал немедленного проведения дуэли прямо в бальном зале. При этом герцог громогласно заявил, что отказ от дуэли будет им расценен как личная трусость и послужит основанием к лишению титула, ссылаясь при этом на закон 200 летней данности. К сожалению законы герцогства содержали норму позволяющую лишить вассала титула и земель в случае проявления личной трусости. Правда там речь шла о поведении в бою, но на тот момент у участников разыгранного спектакля не было возможности уточнить формулировки. Помимо самих дуэлей в бальном зале — беспрецедентное нарушение всех светских норм, герцог через своего управляющего организовал нечто, напоминающее тотализатор на результаты дуэлей. При этом участие в тотализаторе носило полу
принудительный характер Гостям настоятельно рекомендовали размеры ставок и то на кого ставить. Напуганные происходящим, многие гости поставили значительные суммы против братьев Ошуэ. Через пол часа все три дуэли закончились. Граф Монтей, барон Зикардо и его сын были убиты. Не успели вынести последний труп, как герцог заявил, глядя на отчаянно рыдающую Лауру, что поскольку у девушки нет близких родственников мужского пола, то он принимает заботу о девушке и графстве на себя, и берет ее под свою опеку. А в ближайшее время, как опекун, выдаст Лауру замуж за старшего из Ошуэ. Лауре не позволили вернутся в свой замок.
Девушка покончила с собой в ту же ночь, ударив кинжалом себе в грудь. А Графство Монтей полностью перешло во владение герцога, решив на время все его финансовые проблемы.
Рассказав эту историю граф Суган надолго замолчал мрачно глядя в пол. Потом продолжил.
— На прошлой неделе младший брат Ошуэ попросил руки моей дочери. Это было сделано через посредника в совершенно оскорбительной форме. Конечно я приказал вышвырнуть наглеца вон. А вчера пришло послание от герцога, в котором Бунжуйский требует присутствия моей дочери на балу. Бал состоится в конце этой недели, через два дня. Я не могу отправить дочь без сопровождения кого-то из близких. К сожалению у моей дочери единственный родственник это я сам. Конечно я понимаю, что на балу будет разыграно то же представление, что и с графом Монтеем. При том — Не поехать на бал — это не выход их ситуации. Герцог в приглашении упомянул, что отсутствие дочери на балу без убедительной причины будет расценено как личное оскорбление сюзерена. А в этом случае мне следует ждать войска герцога у стен замка к началу следующей недели. К несчастью мне нечем защищать замок. Я допустил большую ошибку, три месяца тому отправив практически всю свою гвардию в Инглию, в помощь своему старому другу лорду Истеру, у которого возникла какая-то заварушка с соседями. Там все уже закончилось и через неделю у меня будет достаточно сил, чтобы бросить вызов кому угодно в этом герцогстве. Но боюсь, что я не переживу эту неделю. На соседей надежды нет Все запуганы. Воздыхатели дочери, а таковые еще недавно исчислялось десятками мгновенно исчезли. Единственный приличный паренек, сын барона Лувье был позавчера до полусмерти избит неизвестными при посещении столицы герцогства. Думаю не обошлось без пресловутых братьев Ошуэ.
У меня осталась единственная надежда. Надежда на вас.
— И что я должен сделать, поинтересовался я у своего старого приятеля.
— Вы должны повенчаться с моей дочерью. Поехать с ней на бал и на дуэли убить Оуша, претендующего на ее руку.
— Да нет проблем, — совершенно неожиданно для Андрея Сопова, который предпочитал сначала подумать а потом говорить, произнес я. Похоже за время беседы я все больше попадал под влияние характера барона Свана. Впрочем другой реакции на предложение графа не могло быть по определению. Ведь не случайно я оказался в теле барона, едущим по дороге к графу. Опыт других погружений убедительно подсказывал, что основные поступки и ситуации в этом случае жестко предопределены. И в основе всего сценария лежит моя предполагаемая встреча с артефактом, который мне предстоит выявить и переправить домой. Поэтому чего кокетничать. Надо убить — убьем. А убить надо одного или всех, мелькнуло в голове. Впрочем последнюю фразу я вслух не произнес.
Глава вторая. Помолвка и ее последствия
Глава вторая. Помолвка и ее последствия.
Утро по определению самое паршивое время суток. А уж сегодняшнее утро после бессонной ночи, наполненной бестолковой и ненужной суетой, даст фору любому другому утру. Особенно когда вместо теплой постели ты вынужден трястись в жестком седле двигаясь по грязной раскисшей дороге.
Наш небольшой отряд с утра выехал в столицу герцогства, коронный город Лансбурге, тот самый Лансбурге, в котором я, судя по разговорам, так славно отрывался еще пару дней тому назад. Замок герцога, в котором и должен был состоятся бал, располагался рядом с городом. Мы выехали загодя, для того чтобы провести день в небольшом городском доме графа Сугана. Причиной спешки послужило банальное отсутствие у меня достойного камзола, в котором можно было явится на светское торжество, не нарвавшись на оскорбления. К сожалению, у графа не нашлось ничего подходящего для меня, а являться на бал в дорожном плаще, пожалуй, не стоило. За приличное вознаграждение эта проблема должна быть решена в городе.
Наш отряд состоял из кареты, пятерки гвардейцев, возглавляемой знакомым мне капитаном и меня. В карете ехала молодая графиня Суган, по иронии судьбы тоже Лаура. Скоро у местного высшего света надолго будет отбита охота называть своих дочерей Лаурами. Так вот, в карете ехала пока еще графиня Лаура Суган, предположительно в недалеком будущем баронесса Лаура Сван, моя невеста, вместе со своей дуэньей.
Конечно, вместо того чтобы трястись в седле, усиленно пытаясь разлепить глаза и не свалится на дорогу, я мог бы ехать в карете вместе со своей невестой. Во всяком случае, размеры экипажа это позволяли. Причин, препятствующих такому решению насчитывалось минимум три.
Во-первых, я боялся окончательно потерять свое реноме в глазах Критика. Конь и так на меня периодически подозрительно косился.
Во вторых, не менее чем четвертый размер бюста у дуэньи графини, роскошной женщины лет тридцати пяти с броским, восточного типа, ухоженным лицом и черной гривой волос. Как раз в моем вкусе. Не думаю что молодой невесте понравилось бы наблюдать, как я облизываюсь, рассматривая ее соседку. А сдерживать себя в подобных ситуациях я не привык. В конце концов, я обещал просто кого-то убить а не изображать из себя влюбленного идиота.
И, наконец, главный довод. Я боялся банально уснуть в карете. Думаю мой громкий храп, а я, к сожалению, храплю во сне, напрочь бы испортил мою репутацию в глазах невесты. Впрочем, судя по ее поведению, отношение ко мне и сейчас не отличалось теплотой и дружелюбием.
Чего стоила полуторачасовая истерика у алтаря, когда Лаура категорически отказывалась со мной венчаться. Она в грош не ставила возможность того, что я могу победить на дуэли кого либо из братьев Ошуэ. Ни увещания отца, ни уговоры дуэньи не производили на нее никакого впечатления.