Барон и Звезды
Шрифт:
– Чего я совсем не понимаю в этой истории, так это каким образом я могла выйти замуж за подобного негодяя!
– Ну вы же были тогда совсем молоденькой дурочкой... Шла война... Реннаган возвращался на фронт после ранения. Откуда же вы могли знать, что он прохвост? Вот насчет меня у вас куда меньше оправданий – вы прекрасно знали, что я – Барон, когда наконец сказали, что любите меня!
– Ох, Джон, да ведь как раз из-за Барона...
Мэннеринг насмешливо прервал ее:
– Вижу, вижу, куда вы клоните и откуда эта внезапная тяга к семейной жизни.
– Совершенно верно, – честно призналась Лорна. – Я уверена, что, будь мы женаты, у вас не возникало бы опасного желания играть Дон Кихота, навлекая на свою голову всякие неприятности.
– Значит, если я правильно понял, вы хотите выйти за меня замуж только для того, чтобы обеспечить мою безопасность?
– Вот именно. Только для этого.
Нежная улыбка молодой женщины явно противоречила этим словам. Джон нагнулся к ней.
– Лорна, я обещал вам больше не заниматься этим. Но позвольте мне разобраться в этой истории с бриллиантами, прошу вас.
– Еще надо, чтобы было с чем разбираться! Скорее всего, это просто несчастный случай.
– Ну, уж если вы заговорили в один голос с Линчем...
– Это голос рассудка, дорогой мой!
– Да, но вам свойственно быть безрассудной, и мне в вас это очень нравится. Послушайте, Лорна, я абсолютно уверен, что это убийство. Я все рассказал полиции, но о двух мелочах умолчал: во-первых, ла Рош-Кассель вчера в конце концов признался мне, что эти бриллианты ему не принадлежат, но клялся и божился при этом, что никто никогда не заметит их исчезновения. Поэтому-то я и думаю, что его убили.
– Понятно. А еще что?
– Кроме того, у него есть дочь.
В серых глазах мелькнули предгрозовые молнии.
– И, как нарочно, юная и прекрасная?
– Понятия не имею – ни разу ее не видел. Но, будь она хоть горбатая и колченогая, ясно одно: сейчас этой девушке необходима помощь. Ее отец рассказал мне довольно запутанную историю – как я уже говорил вам, он страшно нервничал, – из которой следует, что у них с дочерью какие-то крупные денежные осложнения. Именно поэтому ла Рош-Кассель предложил мне Звезды. И он говорил о дочери с таким трогательным волнением...
Джон замолчал.
– Ясно, – вздохнула, смирившись, Лорна. – А где мы будем искать несчастную сиротку?
Судьба, как известно, любит отважных, и, вероятно, потому она испытывала особую симпатию к Барону и частенько подшучивала над ним на свой лад. Разумеется, она не упустила случая постучать в его дверь именно в этот момент, правда, постучать весьма вежливо, ибо на сей раз судьба явилась в облике величавого и благовоспитанного Мейсона, образцового дворецкого дома Фаунтли.
Джон и Лорна привыкли к такого рода театральным эффектам и с полной невозмутимостью выслушали сообщение слуги.
– Молодая дама просит разрешения видеть мистера Мэннеринга, мисс.
Лорна полунасмешливо-полуласково улыбнулась Джону.
– Ну, что я говорила?
– А
Слуга с тем же великолепным чувством собственного достоинства, но слегка смущенно признался:
– Прошу прощения, но я не очень хорошо разобрал ее имя, сэр!
Тут послышался быстрый перестук каблучков по плиткам холла и звонкий, властный голос проговорил:
– Я – Мари-Франсуаза де ла Рош-Кассель. Простите мое нетерпение, но что вы сделали с моим отцом?
Джон встал. Его примеру последовала и Лорна, которая, улыбаясь гостье, все-таки пробормотала сквозь зубы:
– Что-то я совсем иначе представляла себе несчастную сиротку!
2
Действительно, на первый взгляд мадемуазель де ла Рош-Кассель могла вызвать самые различные чувства, но только не жалость.
Она держалась на высоких каблуках прямо, как деревянный солдатик, и смотрела на Мэннеринга, гордо вскинув обрамленную золотистыми кудрями точеную головку. Голубое шелковое платье плотно охватывало ее стан, достойный романтической героини, но широкую юбку девушка отбрасывала с небрежной грацией профессиональной манекенщицы, позволяя разглядеть изящные нервные икры.
"Очаровательная миниатюрка, – подумал Джон, которого это явление позабавило, несмотря на всю серьезность и даже трагизм положения. – Но, между прочим, миниатюрка очень решительная и прекрасно знающая, чего хочет!"
Девушка приблизилась к Мэннерингу и, не тратя времени на излишние формулы вежливости, объяснила цель своего визита на безукоризненном, хотя и окрашенном легким акцентом английском. Слегка опешивший слуга исчез.
– Вы встречались с моим отцом в два часа, мистер Мэннеринг, а сейчас уже четыре. Отец не вернулся в гостиницу, как мы договаривались. Что случилось?
Вблизи Джон рассмотрел, что лицо девушки слегка тронуто косметикой, а в голубых глазах, несмотря на отчаянные старания казаться спокойной, – мучительная тревога. И он мысленно проклял Небо за то, что оно столкнуло его с ла Рош-Касселем: Джон с удовольствием бы уклонился от той миссии, которая ему предстояла.
Тут, как всегда, Лорна пришла ему на помощь.
– Может быть, мы сядем? Вы курите?
Девушка невольно улыбнулась и поблагодарила, а Джон, воспользовавшись передышкой, немедленно перешел в наступление.
– Почему вы думаете, что я должен знать, где ваш отец, мадемуазель?
– Он сказал, чтобы я разыскала вас дома или здесь, если он не вернется в гостиницу в половине четвертого. Мы остановились в "Ригеле". Но прежде всего, мистер Мэннеринг, вы дали ему деньги?
Джон бросил на нее недоуменный взгляд, и девушка нетерпеливо пояснила:
– Ну, вы же понимаете, о чем я говорю: деньги за Звезды...
– Допустим, что так, – осторожно проговорил Джон.
– Значит, они отобрали у него деньги. Я так и знала, что они станут за ним следить. Они не спускают с нас глаз с самого Парижа!