Барон Робинзон

Сейтимбетов Самат Айдосович

— Да?!
– обрадовалась Авия.

— Конечно, скинем тебя за борт и лети, как птичка!

Авия побледнела, даже шерсть ее словно утратила рыжий оттенок.

— Владыка Михаил, вы слишком добры!
– свирепо заявил подошедший Орлот.

Он уже отошел от бледности и страха при взлете, с любопытством совал повсюду свой нос. Сопровождавший его десяток тургайцев вначале неотрывно держал руки на рукоятях топориков, затем все же слегка расслабились, увидев, что никто не спешит нападать.

—

Прижечь ей под хвостом и загнать иглы в зубы, сразу заговорит!

— Не люблю калечить, - отмахнулся Лошадкин, - да и сведения ее, хоть и важны, но не сыграют решающей роли.

— Как?

— Мы и так все видим сверху, - повел рукой Лошадкин.

Авия неожиданно сдалась, а может устала висеть в воздухе и закричала.

— Я вспомнила! Вспомнила! Два дня назад он пришел очень усталый, потому что готовили войска к отправке под Парзад!

— Это город к северо-западу от Ымкана, - подсказал Орлот.

Михаил только кивнул. Парзад также находился почти на одной прямой между Шадаром и Ымканом, и туда двигалась пехота, высадившаяся с кораблей Квурса. Там хватало простора, и рабнеки, несомненно, собирались подловить вражеские войска в дороге, а также зажать их и расплющить о стены Парзада, павшего совсем недавно.

Разумеется, они даже не подозревали, что сами лезут в ловушку.

— Поставьте ее на палубу, - приказал Лошадкин.

— Вы не свяжете ее, не завяжете глаза?
– изумился Орлот.

Лошадкин только махнул рукой, мол, все это не требуется. Этакое великодушие от чрезмерности силы, и Орлот это, похоже, понял.

— Она нужна вам, владыка Михаил?

— Я бы не отказался послушать о летающих ящерах, - ответил, подумав, Лошадкин, - но в целом нет.

— Я возьму ее себе, дабы преподнести в дар своему повелителю.

Лошадкин посмотрел хмуро, ощущая стоящий за этими словами привкус рабства и изнасилований.

— Мой повелитель любит рабнечек, особенно умеющих греть постель, не согревая уши, - голос Орлота стал почти вкрадчивым.
– Я расскажу ему, что это дар от вас, владыка Михаил.

— Хорошо, но, если я услышу о жестоком обращении, - многозначительно произнес Лошадкин.

— Вы слишком добры, владыка Михаил, - произнес Орлот, подавая знак своим тургайцам.

Нет, Авию не стали крутить, просто повели прочь, чтобы не слушала.

— И вы путаете мою доброту со слабостью, - усмехнулся Лошадкин.
– Сдающихся - щадить, сотрудничающих не насиловать, кто не сложил оружия - тот погибнет. Никакой резни, без смысла и цели, лишь потому что, когда-то один предок наступил на хвост другому.

— Это смертельное оскорбление, владыка!
– вскричал Орлот машинально, затем задумался.

— Владыка! Повелитель! Посланец богов!
– Авия бросилась в ноги Лошадкину.

Язык

их был схож с тургайским, а Алекс набрал уже достаточную базу, чтобы переводить такое на лету. Или манопа, раз связь с Алексом тут шла через один спутник? Лошадкин решил не ломать голову над такими вопросами, уставился на Авию, пытающуюся поцеловать ему ногу.

Не она первая, похоже, ритуальный жест, вроде задирания хвоста, подумал он.

— Позвольте служить только вам! Только вам! Я буду верно служить! Я расскажу все, что знаю о ящерах!

Тоже путает доброту со слабостью, подумал Лошадкин, или не хочет во дворец к тургайцам? Даже если ее действительно там определили бы в наложницы - а как же безопасность правителя?
– то явно он с ней обходился бы не слишком ласково. Как там было про три удовольствия, связанные с мясом? С другой стороны, что ему с той Авии? Гуманизм и слезинка лисицы? Когда сотни и тысячи подобных ей погибли или погибнут, с обеих сторон?

— Хорошо, дозволяю, - повел рукой Лошадкин и наклонился к Орлоту.
– Все это может быть ловушкой, она могла выразить покорность, чтобы потом вонзить отравленную шпильку в вашего правителя!

— Какое коварство!
– отшатнулся Орлот и снова задумался.

Хорошие, честные, примитивные времена, подумал Лошадкин, тоже подавая знак, чтобы Авию, пытающуюся лизать палубу (за неимением ног Лошадкина) оттащили в сторону.

— А в дар не только градоправителям, но и всему Тургаю мы принесем склады с припасами и изгнание врага, думаю, этого будет достаточно.

Орлот тут же согласился, что более чем достаточно. Авия еще порывалась рассказать о ящерах, и возможно Лошадкин послушал бы ее, но тут впереди подали сигнал.

— Виден Урчай!

— Отлично!
– Лошадкин поднялся и проверил оружие и пояс.

Сведения о Парзаде уже ушли к Огару, войска меняли направления, к Квурсу мчался птерах с приказом. Хорошо так воевать, подумал Лошадкин, готовясь к взлету, пришел, увидел, победил, все радуются и прославляют тебя.

— Владыка Михаил!

— Конечно, командующий Орлот, - ответил Лошадкин и скомандовал капитану десанта.
– Прикрывать местных, если, где вспыхнет восстание тургайцев, сразу сигнал на дирижабль и летите туда.

— Понимаю, повелитель, - ответил тот, сверкая клыками, украшенными стальными кольцами.
– Все сделаем!

Лошадкин кивнул и слетел с платформы, провожаемый завистливыми взглядами тургайцев. Следом помчались птерахи, что-то воинственно клекоча. Урчай и правда виднелся на горизонте, и там еще никто не подозревал о случившемся. Бежавшее, разбитое у стен Ымкана войско не успело собраться и организоваться, а те редкие вожди, что уцелели, даже не подумали слать гонцов в тыл.