Барон Унгерн
Шрифт:
Действительно, ответ не заставил себя долго ждать: проект Семенова был передан на заключение мобилизационной комиссии Главного штаба. «Там мысль использовать инородцев Сибири для новых формирований, которые могли бы послужить образцами для реорганизации русской армии, была встречена сочувственно, и я был вызван в Петроград».
Прибытие Г. М. Семенова в Петроград совпало с подавлением большевицких выступлений, произошедших 3–6 июля 1917 года. Вид загаженной «революционной столицы» с заплеванными подсолнечной шелухой улицами, с праздношатающимися неряшливо одетыми, часто пьяными солдатами произвел на казачьего офицера гнетущее впечатление. Столица была полна слухами о готовящемся новом выступлении большевиков. Власти, в том числе и военные, находились в полной растерянности и не могли, да и не хотели, предпринять что-либо конструктивное.
Своими далеко идущими планами Семенов решил поделиться с полковником М. А. Муравьевым, возглавлявшим Всероссийский революционный комитет по формированию Добровольческой армии. Муравьева план Семенова чрезвычайно заинтересовал, однако он считал необходимым доложить А. А. Брусилову и испросить его согласия на проведение переворота. Семенов же вполне резонно полагал, что лучше поставить Верховного главнокомандующего уже перед совершившимся фактом. В результате никаких шагов предпринято не было, по русскому обычаю все решили отложить «на потом».
«Подождем лучше, — передавал Г. М. Семенов слова Муравьева, — пока большевики не повесят все Временное правительство, а потом мы с вами будем вешать большевиков». (Всего через три месяца бывший полковник Муравьев возглавит отряды Красной гвардии и будет сражаться против наступающих на Петроград войск генерала П. Н. Краснова. В июле 1918 года командующий красным Восточным фронтом Муравьев организует в Симбирске антикоммунистическое восстание, арестует командующего 1-й красной армией Тухачевского, но затем пойдет на переговоры с большевиками, в ходе которых будет убит.)
Через несколько дней приказом Верховного главнокомандующего Семенов был назначен военным комиссаром Дальнего Востока по образованию Добровольческой армии. В зону ответственности Г. М. Семенова входила также и полоса отчуждения КВЖД. Одновременно он был назначен и командиром еще несуществующего монголо-бурятского конного полка. Стоянка для формирования будущему полку была отведена на станции Березовка Забайкальской железной дороги, неподалеку от города Верхнеудинска. Отправляясь на Дальний Восток, предусмотрительный Семенов заручился также письменными полномочиями и инструкцией от Петроградского совета, который еще несколько дней назад он собирался расстреливать. 26 июля 1917 года комиссар Временного правительства есаул Г. М. Семенов покинул Петроград и курьерским поездом отправился в Забайкалье.
В то время когда Г. М. Семенов продумывал и обсуждал с Муравьевым свой хитроумный план по установлению военной диктатуры во главе с Верховным главнокомандующим генералом А. А. Брусиловым, дни последнего на посту Верховного главнокомандующего были сочтены. 19 июля 1917 года А. А. Брусилов приказом А. Ф. Керенского был снят со своего поста и заменен на генерала Лавра Георгиевича Корнилова, бывшего до этого командующим Юго-Западным фронтом. Именно Л. Г. Корнилов спустя месяц после того, как Г. М. Семенов окончательно покинул Петроград, в конце августа 1917 года предпримет попытку спасти страну и армию через вооруженный переворот и установление военной диктатуры. Идея диктатуры и переворота просто витала в воздухе, вызревала во многих генеральских и офицерских умах. Кто-то был должен взяться за ее реальное воплощение.
Сын отставного казака Сибирского казачьего войска, выпускник Михайловской артиллерийской академии и Академии Генерального штаба, генерал-майор Лавр Георгиевич Корнилов считался одним из самых успешных генералов в русской армии. Он принимал участие в Русско-японской войне, был начальником штаба 1-й стрелковой бригады, заслужил орден Св. Георгия 4-й степени. По окончании войны он был переведен в Генеральный штаб, но служил в основном на окраинах России: Кавказ, Туркестан… В 1907
Корнилов не намеревался сидеть в плену до окончания военных действий: в июле 1916 года, переодевшись в солдатскую форму, он бежит из плена, оказывается в Румынии, где и выходит к русским войскам. Побег генерала из плена был событием чрезвычайным. Имя Корнилова регулярно появлялось на первых полосах русских газет, его удостоил аудиенции Николай II. Однако многие офицеры русской армии высказывали недоумение той шумихой, что разыгралась вокруг бежавшего из плена генерала: по их мнению, побег из плена являлся поступком, который армия вправе ожидать от любого военнослужащего. Тем не менее Корнилов вскоре получил под свое начало 25-ю армию Юго-Западного фронта.
Во время февральского переворота 1917 года обласканный царем генерал круто меняет курс: он проявляет себя как активный и деятельный сторонник Временного правительства. Корнилова назначают командующим Петроградским гарнизоном, он лично едет в Царское Село, где и объявляет императрице Александре Федоровне об ее аресте. Отныне Корнилов открыто демонстрирует свои республиканские взгляды вообще и негативное отношение к последнему царю в частности. Известны его презрительные и высокомерные высказывания о династии Романовых, «которая в лице своих последних представителей сыграла роковую роль в жизни страны». Однако при всех своих демократических и республиканских настроениях генерал ясно понимал, что политика попустительства и соглашательства с большевиками, которую проводило Временное правительство, в самое скорое время приведет Россию к невиданной в ее истории национальной катастрофе. Будучи по характеру человеком чрезвычайно честолюбивым и до болезненности тщеславным, Корнилов сам уверовал в свою особую миссию спасителя России и избавителя страны от революционного хаоса и распада.
Один из видных деятелей Временного правительства, князь В. Н. Львов, так же как и Корнилов недовольный деятельностью Керенского на посту главы правительства, позже вспоминал об одном чрезвычайно любопытном разговоре с новым Верховным главнокомандующим: «Я сказал Корнилову:
— Раз речь идет о военной диктатуре, то кому же быть диктатором, как не вам.
Корнилов сделал жест головой в знак согласия и продолжал:
— Во всяком случае, Романовы взойдут на престол через мой труп. Когда власть будет лишь передана, я составлю свой кабинет». [19]
19
Напомним, что в известном «Марше Корниловского полка» были следующие строки: «Мы былого не жалеем, \ Царь нам не кумир, \ Мы одну мечту лелеем: \ Дать России мир». И далее: «За Россию, за свободу, \ Если в бой зовут, \ То корниловцы и в воду, \ И в огонь пойдут».
В августе 1917 года положение в России стало близким к критическому. Готовившееся немецкое наступление на Рижском фронте угрожало уже непосредственно Петрограду. Было решено создать особый Петроградский фронт для защиты столицы: в его состав собирали войска с различных участков фронта. В число этих войск была включена и Уссурийская конная бригада, в которой прежде воевал барон Унгерн. Начальником нового фронта предполагалось назначить генерала А. М. Крымова. По столице циркулировали слухи о заговорах: «правом», контрреволюционно-монархическом, и «левом», большевицком. Распространившиеся слухи о готовящемся монархическом перевороте привели к аресту многих бывших приближенных Николая II, в том числе и великого князя Михаила Александровича. Контрразведка докладывала в Ставку о планировавшемся на период между 28 августа и 2 сентября новом большевицком восстании. В этих условиях Верховный главнокомандующий Л. Г. Корнилов объявляет, что он готов принять самые жесткие меры для наведения порядка в Петрограде, против большевиков и поддержавших их членов Петроградского совета.