Барраяр

«Мне страшно». Корделия отодвинула штору и посмотрела вниз, на залитый солнцем двор городской резиденции Форкосиганов и подъездную аллею. Длинная серебристая машина промчалась под полукруглой аркой и затормозила возле чугунной ограды, обсаженной густым кустарником с Земли. Правительственная машина. Открылась задняя дверца, и из машины вышел человек в зеленом мундире. Третий этаж искажал перспективу, однако Корделия сразу узнала командора Иллиана – он один не признавал никаких головных уборов. Командора скрыл портик. «Беспокоиться стоит, когда Имперская служба безопасности пожалует

В коридоре послышались тяжелые шаги, и дверь гостиной отворилась. Появился сержант Ботари.

– Миледи, пора ехать.

– Спасибо, сержант.

Она опустила занавеску и осмотрела себя в зеркале над старинным камином (трудно поверить, но люди здесь до сих пор сжигают растительное сырье просто для обогрева жилищ).

Она вскинула голову над жестким кружевным воротником, одернула рукава жакета и легким движением колен слегка расправила длинную пышную юбку – такие носят жены здешних форов. Юбка и жакет были бежевые. Этот цвет – цвет полевой формы Бетанского астроэкспедиционного корпуса – немного успокоил Корделию. Она пригладила темно-рыжие волосы, расчесанные на прямой пробор, и сколола их над висками двумя эмалевыми гребнями. Из зеркала на нее внимательно смотрела сероглазая женщина. Нос, конечно, мог быть и поменьше, подбородок тяжеловат, но в целом – смотрится неплохо. Вполне приемлемо для ее роли.

Хорошо. Если она захочет выглядеть изящной, ей достаточно встать рядом с сержантом Ботари. Корделия считала себя высокой, но едва доставала сержанту до плеча. Лицо Ботари походило на лицо химеры – плоское, уродливое, настороженное, с крючковатым носом. Короткая военная стрижка лишь подчеркивала все неровности его черепа. Даже элегантная темно-коричневая ливрея, расшитая серебряными гербами Форкосиганов, не прибавляла ему привлекательности. «Но для его роли – вполне приемлимо».

Ливрейный слуга. Вот так понятие! Чему он служит?

«Жизни, изобилию, священной чести и начинаниям нашим». Она приветливо кивнула отражению сержанта, повернулась и пошла за ним по лестницам и переходам резиденции Форкосиганов.

Надо как можно скорее научиться ориентироваться в этом лабиринте. Неловко было бы заблудиться в собственном доме и спрашивать дорогу у кого-нибудь из охранников – особенно ночью, завернувшись в полотенце после душа. «Я ведь когда-то была командиром нуль-звездолета. Правда». Уж если ей удавалось разбираться в пятимерной навигации, то с какими-то тремя измерениями просто грех не справиться.

Они вышли на площадку широкой винтовой лестницы, грациозно сбегавшей вниз, к черно-белому вестибюлю. Разлетающаяся юбка создавала ощущение полета.

У последней ступени их поджидал высокий молодой человек, опиравшийся на трость. Заслышав их шаги, он поднял голову и улыбнулся Корделии. Лицо лейтенанта Куделки было столь же приятным, сколь лицо Ботари – отталкивающим, и даже горькие морщинки в уголках глаз и губ не портили его. Корделия знала, что длинные рукава и воротник-стойка скрывают паутину тонких красных шрамов, покрывающих большую часть его тела. Обнаженный Куделка мог бы служить наглядным пособием на лекции по изучению нервной системы: каждый шрам соответствовал погибшему нервному волокну, извлеченному и замененному искусственным – тончайшей серебряной нитью. Лейтенант Куделка еще не совсем привык к своей новой нервной системе, да и работа хирургов была явно ниже бетанских стандартов. «Скажем прямо: здешние хирурги – неуклюжие и невежественные мясники».

Корделия постаралась скрыть свои мысли.

Куделка неловко повернулся и кивнул Ботари:

– Привет, сержант. Здравствуйте, леди Форкосиган.

Это новое имя все еще звучало для нее непривычно, неестественно. Она улыбнулась в ответ:

– Доброе утро, Ку. Где Эйрел?

– В библиотеке с командором Иллианом – выбирают место для монтажа шифровального комм-пульта. Они сейчас придут. Да вот и они.

Корделия проследила за его взглядом. Под аркой появился Иллиан – худой, невзрачный и вежливый, а рядом с ним – плотный, крепко сбитый мужчина лет сорока с небольшим, выглядевший в парадном имперском мундире очень и очень величественно: лорд Эйрел Форкосиган, адмирал в отставке, ради которого она прилетела на Барраяр.

– Приветствую вас, миледи, – негромко произнес он, протягивая руку. Тон был сдержанным, но в ясных глазах Эйрела Форкосигана светилась искренняя любовь. «Похоже, в этих двух зеркалах я выгляжу невиданной красавицей – в отличие от того, что минуту назад видела наверху. Отныне я буду смотреться только в них – в глаза моего мужа».

Слова «мой муж» укоренились в сознании так же быстро, решительно и крепко, как ее рука легла в его руку. А вот новое имя – «леди Форкосиган» – по-прежнему словно отскакивало от Корделии.

Она посмотрела на Ботари, Куделку и Форкосигана, оказавшихся на какой-то момент рядом. «Трое ходячих инвалидов. И я – женщина из вспомогательных войск. У Ку изувечено тело, у Ботари – разум, у Эйрела – дух. Все они получили почти смертельные ранения на прошлой, эскобарской, войне, но жизнь все же продолжается. Шагай вперед вместе с ней или умирай. Неужели мы все наконец начинаем выздоравливать? Хотелось бы в это верить».

– Ты готова, мой дорогой капитан? – спросил Форкосиган.

– Настолько, насколько это возможно.

Командор и лейтенант направились к машине. Рядом с быстро шагавшим Иллианом нетвердая походка Куделки была особенно заметна, и Корделия сочувственно посмотрела ему вслед. Она взяла мужа под руку, и они пошли следом за Иллианом, оставив резиденцию на попечение Ботари.

– Что намечено на ближайшие дни? – спросила Корделия.

– Ну, сначала, конечно, эта аудиенция, – ответил Форкосиган. – Потом я встречаюсь с членами совета графов. Всеми приготовлениями займется граф Фортела. Через несколько дней будет получено одобрение Объединенного совета, и затем меня приведут к присяге. У нас не было регентов уже сто двадцать лет – одному Богу известно, что за ритуал они раскопают в своих архивах.

Куделка уселся рядом с водителем, а командор Иллиан расположился в салоне напротив Корделии и Форкосигана. Увидев, какой толщины стекло разделяет кабину водителя и пассажирский салон, Корделия поняла, что машина бронирована. Иллиан дал знак шоферу, и автомобиль плавно выехал на улицу. Внутрь не проникало практически ни звука.

– Супруга лорда-регента. – Корделия попробовала эти слова на вкус. – Теперь это мой официальный титул?

– Да, миледи, – ответил Иллиан.

– С ним связаны какие-нибудь служебные или общественные обязанности?