Барышня-певица, или наследство польской бабушки

Князева Мари

– Она не вечно будет управлять твоей жизнью!

Я снова вспыхнула, тайно умирая от счастья из-за намёка, содержавшегося в его словах. По крайней мере, мне показалось, что он там содержится. Я избавлюсь от маминого тотального контроля, когда выйду замуж.

На горизонте показался Салих - Гаяр скривился, заметив его.

– Может, снова сбежим?
– предложил он с мальчишеской весёлой улыбкой.
– Можем сходить в кафе, выпить кофе с десертом...

– Можем сделать это с ним...

–

Меня раздражает его навязчивое внимание.

– Если сбежим, мама рассердится и... может быть, больше не отпустит.

Гаяр поник.

– Ладно. Давай с ним. Потерпим ещё немножко...

За кофе он рассказал мне о своём настоящем увлечении - программировании - и я видела, что он увлечён не на шутку. Глаза Гаяра горели, когда он рассказывал мне про своих кумиров: Стива Джобса, Билла Гейтса, Джеймса Гослинга - и хотя я совсем ничего не смыслю в таких вещах, слушать было интересно. Он зажигал меня своим огнём энтузиазма.

Прощались мы во дворе моего дома. Гаяр смотрел на меня совсем иначе, чем прежде. Мы обменялись телефонами, и он взял с меня обещание, что я пришлю ему аудио с какой-нибудь из своих любимых песен. Наконец, когда всё, что можно, было уже сказано, в том числе слова прощания - раз пять, но расставаться всё ещё не хотелось, Гаяр взял меня за руку, и я с трудом сдержала дрожь в теле. Его прикосновение будто ударяло током. Его большая горячая ладонь обжигала мои тонкие прохладные пальцы. Он пожал их очень мягко и нежно, неотрывно глядя мне в глаза, а потом сбежал с крыльца и пошёл к калитке. По пути обернулся несколько раз, а перед выходом замер на пару секунд. Помахал мне рукой и задумчиво улыбнулся. В моём животе неистово порхали бабочки.

Альтернативная история. Глава 2

ГАЯР

От Лайлы я поехал сначала в цветочный магазин и заказал доставку большого букета фрезий своей невесте. Как удивительно! Сегодня утром я вышел из дома, чтобы разорвать эти бесперспективные отношения, а сейчас чувствую воодушевление, мысленно называя эту девушку своей невестой... Какая внезапная метаморфоза... но Лайла и сама преображается до неузнаваемости, когда поёт. Это будто другой человек: интересный, необычный, многогранный - целая отдельная вселенная. Раньше я не замечал за собой такой приверженности к певческому искусству. Музыку слушал, в том числе и вживую, но чтобы это так меня задевало - впервые. Голос Лайлы что-то переворачивает у меня внутри. От этого там становилось горячо и сладостно, и по венам разливается тягучая карамель.

Я добавил в букет открытку, написал в ней:

"Твой голос режет мне сердце на части. Какие ты любишь цветы?"

После поехал домой и уже там обнаружил в телефоне сообщение от Лайлы:

"Спасибо за цветы. Они чудесные. Мне нравятся любые, но особенно эустомы"

Добавил в заметки.

Потом пришло непонятное:

"Anyone who knows what love is"

И следом - аудиосообщение. Теперь ясно: это было название композиции. Я прослушал её раз пятнадцать, не мог остановиться. И сердце вспыхивало огнём и рвалось из груди. До какого-то

безумия хотелось обнять девушку и прижать к себе. А я ведь ещё ни разу её не поцеловал!

Написал ей сообщение:

"Можем завтра увидеться так же, вне дома?"

Уже созрел коварный план, как мы сбежим от её охранника, спрячемся где-нибудь в густых кустах и... в груди сладко замирало от фантазий о соприкосновении наших губ. У Лайлы такая тонкая талия - даже просто положить на неё руку - уже удовольствие, а уж прижать к себе... мм!..

Но увы, моим фантазиям не суждено было сбыться: госпожа Зойра Насгулл всегда на страже благочестия дочери:

"Мама не разрешает гулять по городу. Думаю, это из-за того, что мы скрылись от Салиха. Но ты можешь прийти ко мне в гости"

Перспектива так себе... ни пения, ни поцелуев. Но что поделаешь, за неимением лучшего...

Я пришёл вечером, после рабочего дня. Меня встретили всей семьёй и усадили за стол. Отец Лайлы принялся расспрашивать о бизнесе моего: как я справляюсь, какие трудности, нравится ли мне этим заниматься. Я не привык лгать, особенно таким людям, как Халиб Насгулл, но тут меня не покидала тревога, что если он узнает, как я отношусь к этому делу, то передумает выдавать за меня свою дочь. И это расстраивало необыкновенно. Тем не менее, обманывать его неприкрыто я не стал:

– Это такой же бизнес, как и любой другой. Не скажу, что питаю пристрастие к управлению предприятием отца, но... ведь семейный бизнес, как и родителей, не выбирают.

Халиб покивал с довольной улыбкой, а после ужина отвёл меня в сторону и поведал доверительным тоном:

– Лайла рассказала мне о твоём увлечении программированием.

Я слегка нахмурился, и будущий тесть сразу заметил это:

– Не сердись на неё, моя дочь не страдает болтливостью. Она относится к твоим откровениям очень серьёзно, поэтому и поделилась ими со мной.

В этот момент я испытал необыкновенный эмоциональный подъём. Я понял, что со стороны Лайлы это было отнюдь не сплетничанье, а наоборот, душевный порыв, стремление помочь. Она знает, что именно её отец способен на это.

Халиб в самом деле заговорил со мной о моей профессиональной деятельности. Что специалистов в этой области отчаянно не хватает и приходится заказывать разработку в столице, по баснословным ценам. В результате мы договорились на то, что завтра утром я приду к нему в офис и мы обсудим возможные пути сотрудничества. У меня будто крылья вырастали от таких перспектив.

А когда этот воодушевляющий диалог закончился, ко мне подошла Лайла с очаровательным румянцем на щеках и прошептала:

– Ева велела показать тебе наш зимний сад.

Я с удовольствием согласился, не сразу осознав, отчего она так смущается, но когда мы оказались в удивительной по своей красоте оранжерее, понял: мы здесь совсем одни. Стояла та особая тишина, какая бывает только на природе: слегка шелестели листья деревьев, журчала вода в фотане, пели птицы. Мы сели на мраморную скамью в укромном месте, увитом ползучими розами.