Башни Анисана
Шрифт:
Но когда он поравнялся с высокой террасой, мощная завеса волн буквально охватила его, заставляя остановиться. А Сэле тем временем продолжил путь.
– Гиб Аянфаль, – к строителю обратился сам сиятельный Гэрер Гэнци, стоящий совсем близко, – вам нужно вернуться.
Рядом с ним высится монументальная фигура консула Гейст, стоят гости с соседних твердынь и звёзд, старшие патриции и… Ае. Родич смотрит на него, мысленно требуя послушаться Гэрера. А ещё рядом много техников срединных и глубоких волн. Отчего-то Гиб Аянфаль обратил внимание именно на это. Их непреклонная волновая мощь на миг погасила желания, заставила устыдиться иррационального порыва. Но единственный взгляд,
– Я не могу! – произнёс Гиб Аянфаль, чувствуя себя бессильным что-либо объяснять всем патрициям Пятой твердыни, – я должен быть с консулом Сэле! Он меня призвал!
И, пользуясь проснувшейся свободой воли, которую будили в нём пылающие чувства, он двинулся дальше, силясь протиснуться сквозь незримую преграду.
– Пусть идёт, – грохотнул в тишине голос прежде всегда молчавшей Гейст, и в тот же миг в барьере открылся слабый коридор.
– Что ж, если ты так считаешь, – тихо согласился Гэрер, кивая синему консулу, но Гиб Аянфаль уже ничего этого не слышал – он единым прыжком рванулся вперёд, и тут же ноги его коснулись предпоследней ступени. Нутро обдало болью и жаром, и он едва устоял, чувствуя, как не желает успокаиваться внутри пыль, потревоженная резким скачком сквозь пространство. Должно быть только из-за того, что расстояние было сравнительно коротким, а тело не оплетали ленты, его скачок получился менее разрушительным, чем в прошлый раз, когда он убегал от разгневанного Хибы. На его коже только быстро проступили чёрные сосудики пыли, отчего всё тело покрылось замысловатым узором.
– Сэле! – крикнул он, взбираясь на площадку, – Послушайте меня!
Консул, остановившись под сенью белой громады, обернулся и взглянул на него.
– Что такое? Ну и вид же у тебя! Пора к белым сёстрам, – с обычной непосредственностью воскликнул он.
Гиб Аянфаль подскочил к нему, спеша осуществить свои намерения, пока пурное тело ещё худо-бедно удерживало кружившуюся в бешеном беге пыль. Он схватил консула за запястье и потянул за собой прочь. Волны взметнулись молчаливым возмущением огромного числа наблюдавших, а сам Сэле, не двигаясь с места, воззрел на него с тем же колким интересом, с каким обычно рассматривал мастера Хосса, задавая ему каверзные вопросы.
– Где твои манеры? – возмутился он, с лёгкостью освобождаясь от хватки Гиб Аянфаля, – хочешь сказать, твой почтенный мастер не учил, как ведут себя с патрициями?
– Сейчас не до того! – ответил Гиб Аянфаль, – Эту башню нельзя будить! Она – портал! Я чувствую, что асайям грозит из-за этого большая опасность!
– И ради этого чувства ты даже не побоялся прервать ход празднества? И шагнул сквозь пространство? – Сэле окинул площадь молниеносным взором. Там уже поднималось волнение, в стократ усиленное тем, что асайи пребывали в объединённом сознании.
– Им неведомы наши слова, – произнёс консул с лёгкой отстранённостью в голосе, – неведомо, почему я позволяю тебе прикасаться к себе. А теперь я должен сделать то, ради чего сюда поднялся.
И Сэле, сделав ещё шаг к центру башни, решительно вскинул вверх правую руку, повернувшись к ней лицом. В тот же миг белая громада над его головой вздрогнула от того, как пришли в движение огромные массы серой пыли, пропитывавшей её. Гладкая поверхность камня покрылась свечением, а в нутре, вращаясь, зародилось поле, подпитываемое могучими волновыми каналами, протянувшимися через всё небо.
Гиб Аянфаль ощутил робость. Может он зря? Ничего не будет. Предательское ощущение. Надо вернуться назад, пока можно. Пока никто ничего не понял, а Ае потом поможет всё это уладить… Но в этот миг нутро сжалось от уже знакомого ужаса перед неизведанной бездной.
Сэле повернулся к нему, стоя прямо под жерлом пробудившейся башни. Его лицо точно окаменело, а широко распахнутые глаза горели неведомым огнём – огнём глубоко заточенного в нём Салангура. Поверх его фигуры побежала быстрая оранжевая рябь, похожая на пока ещё слабые пространственные волны.
– Отойдите оттуда! Вы должны остаться здесь! – вскричал Гиб Аянфаль, не веря своим глазам. Переборов остерегающий страх, он вновь бросился к консулу. Протянув руки, он попытался ухватить Сэле за плечо или край одежд, чтобы вытащить из губительного рыжего вихря, бушевавшего всё сильнее. Но рука Сэле вдруг крепко взяла его за шею, высоко подняв. Гиб Аянфаль схватился за неё, чувствуя, что вместе с консулом оказался погружён в раскрывающийся пространственный поток. Пыль в его теле, прежде готовая вырваться наружу, неожиданно стихла, придя в спокойное движение.
«Да или нет», – прозвучало в опустевших мыслях, – «мы ещё можем направить это дело иначе. Я уйду. Но останешься ты. Триада будет нерушима».
– Вы! Вы должны остаться! – с трудом произнёс Гиб Аянфаль, тщетно стараясь ослабить хватку на шее.
Голос в мыслях стих. Сэле несколько мгновений смотрел на него чужим всеведущим взором сквозь завесу рыжих волн, а потом с силой швырнул прочь. Гиб Аянфаль кубарем прокатился по ступеням и распластался на площадке ниже, а над его головой рвалось ввысь пламя закручивающегося пространства, сквозь которое алела непреклонная фигура, выросшая в несколько раз. Должно быть, Сэле был слишком силён, чтобы незримая воля, прежде поглотившая абу Альтаса, Лийта и Росер, так же легко могла справиться с ним.
– Отойдите! – в очередной раз крикнул Гиб Аянфаль, поднимаясь и снова бегом бросаясь к потоку.
Бесстрашно нырнув в рыжий огонь, он теперь уже тщетно старался дотянуться до Сэле, чувствуя, что поток волн проходит прямо сквозь его ладони. Но если он не сможет предотвратить исчезновение, то хотя бы поймёт, что это такое, может быть, ему даже удастся заглянуть за завесу бездны…
Пурное тело консула стремительно рассыпалось прямо на его глазах, обнажая алую структуру из пыли, повторявшую контуры прежнего воплощения. Утонув в пространственном вихре, пыль рванулась в незримую пропасть, исчезая. Поток мигнул яркой вспышкой, на миг ослепив всю площадь, а Гиб Аянфаля отбросило прямо под жерло башни. Но только он попытался встать, как его тело против воли потянуло вверх волнами, закручивающимися внутри концентратора. По коже прошлась жгучая боль, от того, что мощный поток энергии смывал с неё пуру. Гиб Аянфаля охватил небезосновательный ужас перед тем, что он рискует потерять так всё пурное тело, если волны лишат его сознания и унесут глубже в столб башни. Он ухватился за край белой ноги, стараясь всеми силами сопротивляться потоку, сбивавшему его мысли и внутреннее поле. Пальцы его медленно скользили по гладкому камню, оставляя на нём чёрные царапины.
«Гиб Аянфаль, асайи Онсарры страшится твоего поступка» – неожиданно произнёс Голос Ганагура сквозь заполнивший сознание информационный хаос, – «Собор патрициев решит, как направить тебя».
Гиб Аянфаль ничего не мог возразить на это. Сознание покинуло его тело вместе с тем, как волны окончательно оторвали его от стены и понесли на губительную высоту. Он уже не увидел, как подоспевший под сень башни Гэрер Гэнци своей силой отстранил мощное поле волнового концентратора и ловко поймал его упавшее вниз тело. С ним он вернулся к беспокоившимся асайям, среди которых чернели одеяния стражей.