Башни над городом
Шрифт:
– Вероятно, сэр, снайпер вел огонь с очень большой дистанции и успел скрыться до того, как мы приблизились к его позиции.
– И не был замечен вертолетчиками? – скептически усмехается подполковник. – Хотя… Возможно, что вы и правы, такие случаи имели место. Это не первый выстрел с такой дистанции.
– Здесь есть такие специалисты? – теперь удивляюсь уже я.
– Кого здесь только нет, майор! – машет рукою Вершбоу. – Если бы вы всё знали…
А неплохо было бы! Каюсь, я не всё подполковнику сказал…
Ещё когда мы, взмыленные и запыхавшиеся, носились по аэродрому, я обратил внимание
Но отчего тогда нахмурился Крамер?
На мой вопрос тогда он отмолчался, и ничего конкретного не сказал. Именно поэтому я ничего не стал говорить и подполковнику. Никаких обоснованных подозрений или обвинений в чей угодно адрес я ведь выдвинуть не мог, так чего зря воздух сотрясать? Но на душе свербело… Я не понимал, зачем и кому нужно было убивать майора? Если на него имелся какой-то зуб у местных атаманов, то гораздо логичнее было бы это сделать непосредственно в городе, когда мы с ним были там на виду. Возможностей для этого хватало – и даже более чем! Вместо этого – снайпер на аэродроме. Дорого (такие специалисты обходятся в весьма серьезные суммы) и небезопасно. Ведь шанс того, что его могут обнаружить (открытая степь между прочим!) был чрезвычайно высок. И взятый с поличным стрелок мог бы очень серьезно осложнить жизнь своему боссу. До такой степени, что она стала бы вовсе невыносимой.
Хорошо, абстрагируемся и подумаем – кому мешал Каллиадис? Настолько, что его надо было непременно устранить именно здесь? Все, что он знал и чем владел – он уже передал мне. Ну, почти всё… Но кто мог про это знать? И какова же была причина произошедшего?
Вернувшись в комнату, присаживаюсь на койку и пытаюсь собраться с мыслями. Получается это плохо, они никак не хотят выстраиваться должным образом. Чего-то я не разглядел… Знать бы – чего именно?
Стук в дверь.
– Да?
– Вы позволите, сэр? – в проеме двери возникает массивная фигура мастер-сержанта.
– Входите, Джефф. Присаживайтесь, – киваю на стул около стола.
– Благодарю, сэр.
– Да, ладно вам… Будьте проще, мы с вами сейчас не на службе. Виски хотите?
– Не откажусь. У русских есть такая традиция…
– Знаю, сардж. Именно поэтому и предлагаю.
Разлив в стаканы на два пальца, не чокаясь, выпиваем.
– Я не очень хорошо знал покойного майора, – рассматриваю пустой стакан. – Но ведь вы, Джефф, работали с ним намного дольше меня. Что вы можете сказать по этому случаю?
– Он был хорошим человеком, сэр.
Усмехаюсь.
– И поэтому его убили?
Крамер некоторое время молчит. Потом лезет в карман и что-то оттуда достает.
– Наши медики осмотрели тело… Изъяли пули – две. Одна, как они сказали, прошла навылет. Но вот осмотреть одежду…
Он особенно подчеркивает это слово.
Передо мною на столе лежит слегка деформированная пуля. Разглядываю её, верчу в руках.
– Две пули, которые поразили майора – они выпущены из снайперской винтовки, рассчитанной под патрон калибра 308 Винчестер. Снайпер, скорее всего, сидел где-то далеко. Не удивительно, что мы его сразу не засекли. И у него было время на отход, – неторопливо поясняет мастер-сержант.
Но лежащая передо мною на столе пуля имеет совсем другой калибр. И выстрелить ею из описываемой винтовки – невозможно в принципе!
– И что же это за оружие? – уже вслух интересуюсь я.
– Здесь его называют «Винторез». Это русская бесшумная винтовка.
– И?
– Предельная дальность прицельного выстрела из неё – четыреста метров.
А это значит, что стрелок находился на аэродроме.
И где же он мог засесть?
Поднимаю глаза на Крамера.
– Мы осмотрели там все. Человека с таким оружием никто не видел, – отвечает мастер-сержант на мой невысказанный вопрос. Профи… что тут можно сказать?
– С оружием?
Мастер-сержант понимающе наклоняет голову.
– Там не было никого из посторонних, если вы имеете это в виду, сэр. Только наши – обслуживающий персонал аэродрома и парни с базы, которые тогда выбежали нам навстречу.
Ну да, они выскочили тогда из небольшого домика, там, как правило, и располагались люди, которые чего-то ожидали на аэродроме. Прилет или отлет, приемка или отправка грузов – все собирались здесь. Здание было небольшим, обнесено с двух сторон земляным валом и со стороны дороги прикрыто бетонными блоками для защиты от пуль и осколков. Так что обстрел, даже и из минометов, не смог бы нанести находящимся там людям большого ущерба. Если только исключить вероятность прямого попадания мины прямо в крышу. Или в том случае, если бы огонь вели бы со стороны взлетной полосы – оттуда ничего домик не прикрывало. И это было правильно – ведь противник мог бы, захватив эту точку, сделать невозможным взлет и посадку самолетов и вертолетов.
Но, ведь если это так, то…
– Сардж, а из домика ожидающих можно ли вести огонь по вертолетной площадке?
По сузившимся глазам моего собеседника понимаю – он про это уже подумал.
– Можно…
Ну, да и домик мы не осматривали, ведь там же были свои!
– Вы знаете этих парней, Джефф?
– Знаю.
– Кто они?
– Спецгруппа капитана Хальса. Они, вообще-то, парни неразговорчивые… но помочь готовы всегда.
– Сардж… – верчу в руках пустой стакан. – Вы предложили мне надеть бронежилет… почему?
– А что вы знаете о своих предшественниках на этом посту, сэр?
– Не понял? – удивлённо приподнимаю бровь. – Они, что, были какими-то совсем уж выдающимися людьми?
– Что произошло с майором Каллиадисом – вы видели сами. Капитан Гордон, которого он прибыл сменить, вообще пропал без вести. Вместе со всей группой сопровождения, кстати. И с её командиром – первым лейтенантом Осборном. Лейтенанта Хансена назначили позже, до этого он командовал взводом в роте охраны.
– А вы, Джефф?