Башни над городом
Шрифт:
– Сержант! – оборачиваюсь к радисту. – Вон там, под стеной, есть укромное место, ракеты и снаряды тебя там не достанут. Передавай, что должен, а я пока займусь кое-чем…
Сваливаюсь в смотровую канаву – и прямо под ноги генералу. Надо же!
– Сэр!
– Да, капитан?
– Сэр, я привел бронетранспортер! На нём можно добраться до узла связи – этот бункер строили ещё русские, его никаким снарядом не разбить! Пешком туда не пройти, а вот под броней…
– Это опасно! – перебивает меня худощавый полковник из генеральской свиты. – База под обстрелом!
– Но я-то
– Не спорьте, Шимански, – пресекает разговор Роджерс. – Капитан прав – там у нас больше шансов. И к тому же оттуда можно руководить обороной, там есть связь! Капитан, вы сможете забрать всех нас?
– Если только на броню, сэр… Внутрь всем не влезть.
– Значит, поедем и так, – подытоживает генерал. – Шимански! Командуйте!
Внутрь народа набилось столько, что я еле поместился на место водителя. Пришлось выгнать наверх какого-то капитана, иначе не влезал радист со своей аппаратурой.
– При всем уважении, сэр – сержанта и его машинку нам заменить некем! И нечем! А без связи мы тут все покойники!
Вспыхнувшую перепалку властно пресекает генерал. И капитан лезет на броню. Поехать решились не все, трое остались в смотровой яме. Не завидую им – снаряды моджахедов ложатся в опасной близости от рембокса. Стены пока ещё держат… но это пока…
А вот назад выезжать было уже сложнее, чертовы афганцы вознамерились-таки подстрелить назойливую машинку, и по нам стали бить уже прицельно. Пару раз ракеты ложились рядом, я еле успевал юркнуть под прикрытие стены. Наконец, каким-то чутьем уловив паузу в обстреле, выкатываюсь назад и сразу же поворачиваю влево, сбивая противнику загодя выверенный прицел.
Разрыв – нас ждали! И, именно потому, не стреляли часто, дабы мы не отказались от своего замысла. Не дураки там сидят, ох, не дураки…
Но нам повезло – первый залп лег с недолетом, не учли скорость бронетранспортера.
А от второго увернулся уже я – ракеты бесполезно взрыли землю где-то слева.
И началось…
Пару раз я таранил броней разбитые снарядами автомашины, разок заехал в воронку, тут что-то основательное взорвалось. Снаружи что-то барабанило по бортам, но останавливаться и проверять было нереально.
Вот и бункер!
Торможу, машину заносит, все-таки я не профессиональный водитель, так, учился понемногу. Мы бортом бодаем остов грузовика, что-то скрежещет по броне.
– Все наружу! И вниз!
Дважды повторять не пришлось.
Выскакиваю на улицу. Зацепившись за поручень, болтается рука в окровавленном камуфляже. И все – хозяина не видно. В этом месте весь борт густо заляпан красным, вот что барабанило по броне… Чуть в стороне пытается приподняться какой-то офицер – его сбросило на землю при ударе о грузовик. Моя вина… плохо умею управлять бронетранспортером. Извините, сэр, но пусть вам поможет кто-нибудь из ваших товарищей – мне надо сопроводить вниз связиста, это наша последняя надежда!
Уже сбегая по ступеням, слышу тяжелый удар, и в спину пышет жаром. Конец бронетранспортеру, отъездился.
– Все здесь? – Роджерс, стоя у стены, осматривает подбегающих.
– Трое погибли ещё там… – машет куда-то рукой какой-то офицер из генеральской
– То сейчас наверху лежали бы мы все! – отрезает генерал. – Сынок, ты сделал даже больше, чем я мог бы предположить!
И Роджерс хлопает меня по плечу.
– Я перед тобою в долгу! И мы все тоже! А я всегда плачу по счетам!
Не сказать, чтобы мне с того сильно полегчало, но, по крайней мере, все офицеры, что прибыли с генералом, перестали косо погладывать в мою сторону.
Впрочем, все эти мелочи тотчас же вылетели из головы – обстановка тому сильно поспособствовала. Обстрел, который вели моджахеды, слегка утих. Теперь они не лупили беспорядочно по всей территории базы, а сосредоточили огонь там, где им оказывалось наиболее ожесточенное сопротивление. Все наблюдательные вышки были уничтожены, их персонал погиб. Огрызались только огневые точки периметра – они были хорошо укреплены. С постами на внешнем обводе связь была частично утрачена, динамики радиостанций высыпали шорох и треск помех. Работали только проводные линии связи – да и то, далеко не все. Судя по донесениям с постов, там тоже дела обстояли не лучшим образом.
Ознакомившись с донесениями, Роджерс помрачнел – положение было тяжелым. Связи с внешним миром по-прежнему не имелось. Обнадеживало только то, что сообразительный сержант-радист успел-таки сообщить командованию о нашем тяжелом положении и получил подтверждение тому, что его донесение принято и передано по назначению. Понятное дело, помощь придет! Вопрос – как скоро? И как много наших солдат ещё успеет погибнуть до этого времени? Все происходящие ясно указывало на то, что нападение не было спонтанным – к нему приготовились загодя. Так, например, антенны радиосвязи не были уничтожены ракетно-артиллерийским огнем – их подорвали при помощи заранее заложенных зарядов. Во всяком случае, Харперс уверял, что это именно так.
Получалось, что нападавшие хотели убить именно генерала и загодя к этому готовились. Заблаговременно заложили заряды, подтянули пусковые установки и минометы – и ждали. Чего-чего – а ждать местные жители умеют…
– Господин генерал! Сэр, нападающие подняли белый флаг – они вызывают нас на переговоры! – повернулся к Роджерсу один из связистов, не отнимая от уха телефонную трубку.
– Где это?
– Блок «В», сэр! Около въездных ворот, сэр!
И в самом деле – обстрел стих, и нам на голову уже больше не сыпался песок.
– Что ж, это выход! – генерал стукнул кулаком по столу. – Пока там с ними будут болтать… Лейтенант, чтобы установить связь, обязательно выходить наверх?
– Да, сэр, – кивнул связист. – Но, можно развернуть антенну под прикрытием подбитого бронетранспортера, он закроет нас от посторонних взглядов.
– Так! Уже лучше… Кто пойдёт на переговоры? – повернулся в нашу сторону генерал.
– Сэр, это должен быть человек, которого они знают. И умеющий с ними разговаривать… – дипломатично ответил кто-то из сопровождавших его офицеров.