Башни в огне
Шрифт:
Девушка развернула считает и начала читать вслух. Скифы, как эллины, читали вслух, даже если были наедине с книгой.
Письмо было написано на скифском наречии, хотя и гераклейскими буквами и в их же манере. Так что даже тавры с их говором, жёстким, словно вода в источниках из родных гор, понимали, о чём идёт речь.
Вождь Палак, Скифии Киммерийской повелитель, богатой конскими пастбищами, Лику Неврийцу, из родных краёв добровольному изгнаннику, радоваться желает!
Дошло до нас, что ты настолько прославил себя в Херсонесе Таврийском, что приговорён к изгнанию из этого крепкостенного города. Позже ты будто бы завоевал себе новое царство в Таврийских горах, и даже обручился с местной принцессой, однако после принцесса погибла от солнечной лихорадки. Также сообщили мне, что ты во главе воинства тавров, вместе с терионами всех видов, от волков до тюленей, по совету некой халдейской говорящей рыбы, прозванной Пере-Шелега, вторгся в Крабовую Бухту и бухту сию захватил. Далее ты будто бы пригрозил основать в той бухте могучий город, где люди, звери и терионы вроде тебя, как существа средние, будут жить в мире и согласии.
Также дошло до меня, что ты всячески хулишь моё имя и на городских площадях, и на варварских собраниях, и перед лицом богов, и даже наедине с морем и таврийскими скалами.
Сообщаю, что обиды на тебя не держу, а угроз и клятв твоих не боюсь. И собираюсь в удобное для меня время изловить тебя и сотворить с тобой то, что делать надлежит со взбесившимся волком.
Посланница умолкла и начала скручивать свиток.
В наступившей тишине было слышно, как степной ветерок перебирает траву. Девушка неторопливо завязала свиток и опустила обратно в колчан.
Лик не оглядывался. Он чувствовал спиной, что соратники ждут его ответа.
– Передай Палаку,– произнёс Лик,– что пусть я и волк, но этот волк следует чести. Так что пускай клятвопреступник замышляет против меня, что ему угодно. Мне нет дело до его мыслей, а сделал он уже и так достаточно. Я приду к нему сам, когда соберу достаточно сил. И когда святотатец попадёт мне в руки, я поступлю с ним, как известный философ Аннибал из Кард-Хадашта поступил с забывшим о приличиях городским цензором. Я съем печень Палака с тушёной фасолью, а потом запью великолепным таврийским вином! И чаша для вина будет сделана из его черепа!
4
Девушка качнула тёмными косами и начала медленно спускаться с холма. Конь двигался вниз неторопливо и с достоинством.
Внизу девушка спешилась, воткнула копьё посланника в землю, и начала снимать сбрую. Конь почуял свежую траву и радостно задвигал ушами.
Копьё с флажком было похоже на миниатюрную коновязь.
Лик смотрел, но ничего не предпринимал. Трава у холма – ничья. Посланница в своём праве. Отряд Лика тоже никто сюда не звал.
– Всё не так страшно,– заметил Маес,– Если людей посылает – значит, сам далеко. Его армия, наверное, ещё до сих пор в Новой Столице стоит.
Лик познакомился с этим здоровенным двадцатилетним неврийцем в Херсонесе. Лик искал там убежища. а Маес служил гладиатором. Они объединили усилия – и в итоге оба стали изгнанниками. Но им не в чем было раскаиваться.
– От царя Палака можно ждать любой подлости,– отозвался Лик,– Хорошо бы взять её и хорошенько допросить. Сколько воинов собрал Палак в Новой Столице, какие осадные машины строит… Она не знает, но может догадываться.
Девушка. как ни в чём ни бывало, чесала чёрные бока лошади.
– Что мешает?– осведомился Ихневмон.
– Честь и законы гостеприимства,– ответил Лик.
– А разве Палак их соблюдает?
– Этим я и отличаюсь от Палака,– ответил Лик,– Я следую тем обычаям, которые он попирает.
– Смотрите-ка, лодка!– крикнул Савлий. Долговязый тавр решил быть самым полезным в этом походе.– Точно, к нам лодка.
– С чего ты взял, что к нам?– поинтересовался Лик. Он тоже пытался рассмотреть лодку получше, но блеск воды ему сильно мешал.
– Потому что таврийская. И у неё Кадуит на вёслах.
Тавры строили быстрые и дешёвые лодки, очень хорошие для пиратства. К сожалению. ни на что другое сил у горных скифов уже не оставалось. “Горных волков и козлов” презирал весь полуостров, даже их соплеменники-сколоты.
А Лику приходилось ими командовать. Как показал его опыт, они не такие уж скверные парни, только дикие малость. Но они хотя бы тянулись к знаниям и постоянно спрашивали – как называется гора или бухта, съедобны ли ягоды из очередной рощи и насколько доступны местные женщины.
Он с трудом припоминал Кадуита. Кажется, был такой, в той самой деревеньке тавров. Молодой, дерзкий, хотел власти. Но жители деревни не пожелали себе такого старосту. Их можно понять…
Чёрная лодка ткнулась носом в прибрежную грязь. Пассажиры начали выбираться на берег, разминая ноги. Одни смотрели в сторону высоких городские стен, другие – разглядывали холм, увенчанный двумя шатрами.
Их было десять человек. Из оружия – ножи и дубинки. Ничего особенно боевого. В Таврийских горах все так ходят. Если они попытаются напасть, небольшой отряд Лика легко с ними справится.
Посланница тоже их заметила. Она ожидала, придерживая коня за уздцы. Конь переступал копытами и тоже косился в их сторону. Неужели надеялся, что у них есть сахар?
Интересно, что здесь забыл Кадуит? Или он в последний момент понадеялся на богатую добычу? Это, конечно, глупость, но мало ли глупостей делают люди вроде него.
Всё равно он принёс только лишние заботы. Даже если его отряд присоединится, подкрепление будет слабым, а еды станет нужно в два раза больше.
Кадуит и его спутники остановился у подножия холма. Было заметно, с какой насмешкой он смотрит на отряд неврийца.