Шрифт:
Предисловие
Этот роман получился грустный. И без единой шутки или веселой сцены. Так что, дабы малость разбавить серьезу, приведу часть анекдотов, что пришли по Интернету на сайт.
Вещего Олега спросили про эйнастию.
— Опять двадцать пять! — возмутился он, — Сколько можно повторять одно и то же! Просто когда одна храмовая девка спросила у прихожан, кто ее хочет, и те подняли руки, я сдуру крикнул: Эй, Настя, и я!
— Почему же сдуру? — спросили еще.
— Да, девка оказалась извращенкой. То так извернется,
Когда Вещий Олег был князем, к нему пришли нищие волхвы.
— Ты погряз в роскоши! — сказали они. — Ты оставил мудрость ради земных благ! Вспомни, за что тебя прозвали Вещим!..
— Хм, — задумался Олег, скользя взглядом по роскошным коврам, золотой посуде, богато украшенному оружию и т. д., и т. п.
— Забыл. Наверное, за любовь к вещам…
Вещий Олег думал о первоосновах Мироздания. Ему почти не мешали обычные охи, вздохи и постанывания лежащей под ним Лилит. Наконец он почувствовал, что подбирается к решению вопроса о происхождении всего Сущего, но тут Лилит так громко застонала, что Олег отвлекся.
— Чего надо? — непонимающе спросил он, глядя на распростертую под ним красавицу.
— Еще! — томно закатив глаза, прошептала Лилит.
— Чего — еще?! — спросил Олег раздраженно: он не любил, когда ему мешают. Но Лилит не смогла внятно объяснить, в чем дело, а только закатывала глаза и кусала губы.
Не понимаю я женщин, — в который раз с горечью подумал Олег, пинком прогнал Лилит с ложа, привычной рукою подгреб под себя Лиску и опять погрузился в размышления…
Шел как-то Олег мимо деревни русичей, и вдруг чувствует, что ему на голову шлепается ком навоза, другой в спину, третий в лоб… а русичи матерно бранятся из-за заборов, и в воздухе уже засвистели булыжники. Олег отвлекся от мыслей о происхождении всего Сущего, обратил половину русичей в опоссумов и оцелотов, после чего поинтересовался у оставшихся:
— В чем, собственно, дело?
Оробевшие, но злые русичи ответствовали:
— За то что ты, проклятый колдун, державу нашу разорил, нас по ветру пустил да все богатства нашенские отдал людишкам непотребным да мазурикам!
Олег долго вспоминал, было ли такое, и наконец ответил:
— Ну как же, как же! Рыжий, тощий, колдун! Ты, Чубайс, ты, окаянный! Вроде не припомню. Может, то не я был?
— …??????????????????????????
Много раз бывало так, что Мрак чувствовал — все, кранты, обратно в человека ему больше не перекинуться. Спасало одно: найти пещеру, где Олег размышляет о происхождении всего Сущего, и понюхать ногу мудреца. После чего тут же оборачивался человеком: людской нюх не в пример слабже волчьего…
Идет Чудище-Уродище по лесу, причитает гнусаво:
— Ай Олег, подлый ворог! Чтоб ему во веки веков пусто было! Ай негодяй…
Один леший другого и спрашивает:
— Чего оно развопилось-то?
— Да ему Мрак голову отрубил, а Олег приживил…
— Так чего оно Олега-то поносит?
— Потому как его самого поносит… А Олег голову ему приживил ноздрями к заднице…
К Вещему Олегу пришли волхвы:
— И примешь
— Если б я имел коня, это был бы номер… — опечалился Вещий Олег.
Как-то раз во время пирушки вышел Олег во двор по нужде. В это время мимо корчмы проходили странники.
— Подскажи, мил человек, как нам пройти в Рим? — обратились они к Олегу.
— Э-э… туда! — махнул он рукой наугад.
Путники поблагодарили и пошли в указанном направлении.
На следующий день, вспоминая пирушку, Олег вспомнил и этот случай, опечалился. Обманул людей ни за что ни про что. Хотел было догнать и растолковать дорогу как следует, но совершенно забыл и куда отправил путников, и где, собственно, этот Рим. Отчаявшись поправить положение обычными средствами, он плюнул и произнес заклинание.
Полтора века после этого все дороги в мире вели исключительно в Рим…
Угостили как-то Вещего Олега бубликом.
Олег полдня его и так и сяк вертел, и на голову надевал, и на солнышко сквозь дырку смотрел, и по столу катал… Измучился. К вечеру пришел Таргитай, увидел бублик, хвать его и слопал.
Олег обиделся, ногами топает, руками машет, орет на дурня:
— Ну что ты натворил, дубина стоеросовая? Еще чуть-чуть, и я бы понял…
Выйдя из корчмы, Олег рухнул отсыпаться в ближайшую копну сена. И невдомек ему было, что навалена она как раз на собачьей почте.
Первую шавку, решившую на нем отметиться, Олег просто удавил и выбросил вон.
Вторую обратил в кошку и телепортировал к своим же.
Когда же пришла третья, он возопил: Доколе?! (отчего псина в ужасе убежала)
— и принялся составлять заклинание, должное лишить все живое на десять верст в округе способности к мочеиспусканию. От этого занятия его и оторвал подошедший Мрак.
— Фу, Олег, — скривился оборотень. — Что ты делаешь в таком месте?!
— То же, что и обычно, — огрызнулся волхв, которого Мрак сбил с мысли. — Размышляю о происхождении всего ссущего…
Пошел как-то молодой Олег на базар, смотрит — бочка, а в бочке сидит грязный, заросший мужик и ест капустный лист.
— Кто это и чем он велик? — спрашивает Олег у прохожего.
— Это? Диоген! — не без гордости за соплеменника отвечает горожанин. — Он спас Грецию от Александра Македонского. Царь загораживал ему солнце и надоедал глупыми вопросами, а Диоген так далеко послал его, что он до сих пор не может никак вернуться обратно из похода.
Олег дождался, когда солнце скрылось за горизонтом, и, подойдя к бочке, спросил Диогена:
— Как обустроить Русь?
Мудрец почесал затылок и вежливо ответил:
— Спроси о том Александра Македонского!
Хотя в мешке у него позвякивала Чаша Грааля, сэр Томас плохо спал. Рыцаря терзали тягостные раздумья, наконец он не выдержал и, обернувшись к Вещему Олегу, с мукой в глазах спросил калику:
— Сэр калика, не выходят у меня из головы те мужики на дороге. В самом деле, как же обустроить Русь?!
— А ты уверен, что это та самая Чаша? — задумчиво произнес Олег, растягивая слова.