Башня Драконьей Кости

Высоцкий Михаил Владимирович

А вот это уже действительно было странно. Жан-Але, способный под орех разделать даже Беара, не мог попасть в какую-то ловушку, тем более, когда он куда-то спешил, то всегда пользовался собственными крыльями. Вообще, он был единственным крылатым человеком, которого я встречал в Латакии. Тут попадались всякие люди, с щупальцами вместо ног и с клешнями вместо пальцев; с двумя, четырьмя и даже шестью руками; ростом от полу метра до трех с половиной - но крылатый был всего один, Жан-Але. Я видел, что разговор о араршаине моим собеседникам неприятен. Они не обвиняли его прямо в своих бедах, но подсознательно винили в том, что он скрывался неизвестно где, пока они рисковали своей жизнью за Латакию.

–

 Хорошо, что ты приехал, - сказал тогда ширай.
– Ты очень сильный аршаин, твоя помощь нам будет очень кстати. Когда ты сможешь вернуться в строй?

Это был интересный вопрос. Только после него я наконец окинул взором свои внутренние резервы, чтоб оценить, сколько же сил забрало мое заклинание. И ужаснулся. Нет, конечно, я был далеко не опустошен - но одно волшебство отняло почти треть того запаса, что я по крохам копил все это время. Это была в магическом эквиваленте огромная величина, которую я использовал совершенно бездарно. Но я не стал показывать свое огорчение. Если кто что-то и заметил, то разве что Гоб. Он вообще очень внимательный. Иногда умеет часами стоять без звука, как будто его и нет, а потом оказывается, что он не только все внимательно слушал, а и заметил мелочи, другими опущенные. И анализирует он тоже хорошо. В мире, где у каждого человека своя собственная мимика, связанная с особенностями строения лица, по нему тяжело что-то прочитать. А Гоб умеет. Посмотрит иногда на какую-то злобную физиономию, три красных глаза огнем горят, из хобота пар идет, и замечает: "да это он шутит, по лицу видно, совершенно несерьезный тип!" Только такой, как Гоб, и мог заметить, какую горечь от напрасных трат драгоценной силы я испытал.

–  Я уже готов, - ответил я, и, на всякий случай, предупредил.
– Повторить еще такое раз заклинание вряд ли смогу, а так - полностью к вашим услугам. Можем хоть сегодня отправляться, тем более я уже давно мечтал Иссу повидать.

–  А вот это не получиться, - огорчил меня Кесарр, - сейчас Иссы с войсками нет.

–  А где он?
– удивился я.

–  Он четверо суток назад, когда уже стало понятно, что сдержать врагов мы сами сможем, - продолжал ширай, - в Хонери уехал. Там какие-то проблемы, нужно срочно его вмешательство. Я не знаю точно, если хочешь, можешь с теми, кто приехал оттуда, поговорить. Они привезли письмо, где магистра Иссу просят при первой же возможности приехать. От лица Совета Латакии письмо, не серьезное, но он почему-то прислушался, оставил на заместителя войска, а сам ускакал прочь.

–  Письмо? От Совета Латаки?
– переспросил я.
– Но этого не может быть! Я точно знаю, что Иссу никто срочно в Хонери не вызывал…

–  Я не знаю, - пожал плечами Кесарр, - это он мне так сказал.

Так продолжалась моя черта невезения. Хомарп и Авьен уехали в неизвестном направлении, Жан-Але пропал, с Иссой разминулся. Если бы не блуждал, а сразу догадался проводника взять, то еще тут его бы застал. Хотя, Гоб прав - тогда бы я с ним не встретился. Ведь я как раз и "нашел" его лишь потому, что меня далеко в сторону занесло.

–  Жалко, - сказал я, но отступать уже было поздно - не мог же я сказать, что без Иссы мне тут нечего делать, и я уезжаю прочь его догонять.
– Ладно, поехали смотреть, чем я вам с врагами могу помочь.

Мы собрались и поехали. Я сначала думал для Гоба еще одного коня попросить, а он не захотел. Сказал, что ему и так хорошо, вот и ехали мы вдвоем на одной лошади, под удивленные взгляды окружающих. Зато можно было спокойно поговорить, не опасаясь, что нас кто-то другой услышит.

–  Как я понимаю, своих "знакомых" ты тут не нашел?

–  Нашел, но не тех, кого искал, - откровенно признался я.

–  А

хорошие у тебя знакомые! Магистр Воинов Пограничья и араршаин - Моше, а ведь ты далеко не так прост, как сразу мне подумалось. Что-то в тебе не так, да вот никак не могу понять, что именно. Вот был бы ты шмоном, тогда да, все бы сразу на свои места стало…

–  А почему я не могу быть шмоном?
– удивился я.

–  Так если ты шмон - где твоя даву? Шмон и даву, паря, по определению неразлучны, мог бы и сам до этого додуматься.

–  Эх, знал бы я сам, где она сейчас… - горько заметил я.

Гоб сразу понял, что за этими словами стоит. Понял, и не отстал от меня до тех пор, пока я ему всю свою историю не рассказал. В самых общих чертах. Ехать нам несколько часов было, так что в детали я не вдавался. Например, про то, как я свою силу добывал, ничего не сказал. И про карту. А когда я закончил, Гоб только и смог сказать:

–  Ну, Моше, ты даешь…

И замолчал. Это, наверно, был первый и единственный случай на моей памяти, когда он не нашел, что сказать. Так, молча, мы и доехали с гоблином до позиций окруженных врагов.

Только тут я смог их, наконец, рассмотреть. Правда, пока мертвых. В прошлый раз я их уничтожил, но при этом у меня в памяти никаких воспоминаний не осталось. "Враг", некое общее слово, некий абстрактный образ. Мне почему-то всегда казалось, что это какие-то чудовища. Хотя куда уж страшнее некоторых моих знакомых ашба, людей, из этого мира… О врагах всегда говорили просто, "дарлах", что и значит "враг". Как будто всем должно быть очевидно, что под этим понятием скрывается. Мы же тоже, когда говорим "солнце", не уточняем, что это желтая звезда, которая светит с неба. Все и так понимают, что это такое.

Но все оказалось намного банальнее и прозаичнее.

Враги были серые. То есть конечно, их можно описать очень подробно, в деталях. Но слово "серые" подходит к ним лучше всего. Серая, абсолютно невыразительная внешность. Серый цвет кожи. Серые шкуры, даже кровь не красная, а какая-то темно-серая, почти черная. Все враги были абсолютно одинаковые: высокие, худые, нескладные фигуры, с большой головой и длинными руками. Одинаковые лица, лишенные волосяного покрова, те же нос, рот, три глаза, один из которых располагался посреди лба. Длинные, утонченные, даже аристократические пальцы на руках. Одинаковое оружие - примитивные каменные топоры, деревянные копья, пращи. Все, естественно, тоже серое.

Теперь, когда я смог их рассмотреть вблизи, враги совершенно не казались страшными. Если забыть о сером цвете, то в них, по крайней мере внешне, было больше человеческого, чем у многих моих местных знакомых. Враги оказались не чудовищами, не адскими монстрами, а обычными примитивными дикарями. Только, по капризу эволюции, серого цвета.

–  Это и есть страшные враги? Угроза всей Латакии?
– тихо произнес я, но Гоб меня расслышал.

–  Сразу видно шмона. Ты не обманывайся их внешностью, паря. Враги хитры и коварны, сильны, как дюжина коней, и выносливы, как горный гархар.[5] И пусть их оружие тебя тоже не вводит в заблуждения, топоры из камня ундрок способны рубить любой металл. Продажа трофейного ундрока всегда была одной из основных статей заработка служивших в пограничье тадапов и многие из них после службы становились состоятельными людьми. Ты, Моше, наверно думаешь, почему бы с врагами не договориться, если они так на нас похожи? Не ты один такой умный, такие речи раньше часто звучали - да вот только не хотят враги с нами говорить. Для них уничтожение Латакии едва ли не смысл всей жизни, хоть точно никто не знает - в плен враги не сдаются, и сколько их не пытай - ни слова не скажут.