Башня Гоблинов
Шрифт:
Из-за двери раздался старческий голос с мальванской гнусавиной: Карадур, определил Джориан.
– Вы собираетесь, – ошарашенно проговорил этот голос, – в нарушение всех законов и обычаев Сил Прогресса применить против наших оппонентов магию?
– Конечно, а вы как думали? Мы подсчитали шансы и поняли, что наше предложение не пройдет. Нам катастрофически не хватает голосов.
– Но... но... вы же всегда отстаивали этические...
– Не старайтесь казаться глупее, чем есть на самом деле! К чему все эти игры в правила и этические принципы, когда речь идет о благе человечества.
– Вам
Форко презрительно хмыкнул.
– Если вы печетесь обо всех этих Мальто, Бальто и Цальто, которые немедля потянут лапы к самым смертоносным заклинаниям черной магии, можете успокоиться. Я же не полный идиот. Не хуже вашего знаю, что некоторые возражения ретроградов – что, дескать, нельзя вверять такие силы темным, невежественным людям – чертовски справедливы. Мы лишь пообещаем допустить до магии всех, кому не лень, и, таким образом, получим доступ к власти.
Мы подчиним себе Силы Прогресса и меньше, чем через год во всех Двенадцати Городах будут править Альтруисты. План отработан до мелочей, а исполнители на местах...
– Но ведь Силы всегда сторонились мирской политики! – сдавленным голосом взвыл Карадур.
– Дуракам закон не писан. Конечно, если мы получим власть, то проявим разумную осторожность; мы откроем непосвященным лишь самые простые тайны магии – о которых они и сами могли бы прочесть в любой хорошей библиотеке – пока не докажут, что достойны большего. Но главное – захватить безраздельную власть. Сокрушив оппозицию, мы сможем действовать по своему усмотрению. И поскольку я уверен, что побуждения мои чисты, а замыслы разумны, то я просто обязан добиться власти и привести их в исполнение!
Итак, вернемся к делу: второе, чем необходимо заняться, – составить списки наиболее активных Благодетелей и всех тех, кто примет их сторону по завтрашнему вопросу. Райтс, это задание поручается вам, потому что остальным придется корпеть над заклятьем. Заседание рассчитано часа на два – успеем.
– Предводитель, – раздался чей-то голос, – а вы уверены, что древнее заклятье Рендивара обладает достаточной силой? Защита Аелло отнюдь не детская считалка.
– Одиночку, вероятно, постигла бы неудача, – ответил Форко, – но за дело одновременно возьмутся трое-четверо наших, поэтому я не сомневаюсь в успехе. Теперь относительно третьего этапа: если бы нам удалось достать вещи или частички тела наших оппонентов, мы бы могли применить против них симпатическую магию; но до заседания осталось слишком мало времени. Посему вы, Магнас, призовете стаю демонов из...
Джориан, притаившийся в темноте у двери в спальне, замер от ужаса: стоявшая позади Ванора вдруг громко икнула. Сказалось выпитое вино – ее развезло. Она снова икнула.
– Что это? – удивленно спросили в спальне.
Не успел Джориан опомниться, как Ванора, мотаясь от стенки к стенке, проскочила мимо него, пинком распахнула дверь и хриплым голосом заорала:
– Это я, вот это кто! А не пора б вам, занудные старые педрилы, свалить отсюда ко всем чертям, чтоб мы с Джорианом... ик!.. занялись на кровати тем, для чего ее сделали?
Когда дверь распахнулась, Джориан мельком заметил, что, помимо Карадура, Дракомаса и Форко, в спальне находится еще несколько человек. Затем голое Форко тихо произнес непонятное слово. Какой-то инстинкт подсказал Джориану об угрожающей справа опасности. Он попытался было развернуться к ней лицом и в неожиданно вспыхнувшем свете краем глаза увидел одного из демонов Форко. Демон подступал к нему с занесенной дубинкой. Джориана всегда отличала мгновенная реакция, но нападение было так стремительно, что не успел он увернуться, как мир, полыхнув, разлетелся на тысячи осколков.
Когда Джориан очнулся, в комнате брезжил серенький дневной свет, который проникал через бойницу, переделанную в окно и снабженную по этой причине ставнем и створчатой рамой. Через какое-то время он осознал, что грохот и сполохи, болью отдающиеся в голове, на самом деле исходят снаружи: за окном бушевала гроза. Дождь стучал в ромбовидные окошки частого переплета и крохотными прозрачными змейками сбегал по стеклу.
Джориан, морщась от боли в затекших мышцах и ощущая при каждом движении, что в голове засел раскаленный гвоздь, перекатился на спину. Как оказалось, запястья и лодыжки были скручены крепкой веревкой, а рот забит кляпом. В глазах мельтешило. Джориан напрягся и увидел Ванору и Карадура; они тоже были связаны.
Ванора, на которой по-прежнему красовалась туника из зеленой вуали, таращила на Джориана налитые кровью глаза; во рту у нее торчал кляп. Насчет Карадура ничего определенного сказать было нельзя; мальванец походил на сваленную в углу кучу старого тряпья.
Связывая Джориана, недруги постарались на славу, однако не учли, что имеют дело с человеком, который потратил в Ксиларе уйму времени, обучаясь сбрасывать путы. Для начала он просто начал жевать. После нескольких минут усиленного пережевывания тряпка, привязывающая кляп, расползлась, и Джориану удалось выплюнуть затычку.
– Ванора! – сипло позвал он. – Как ты?
– Грм, хрм, – промычала она забитым ртом.
– Карадур, ты жив?
В ответ заохали. Джориан, насколько позволяло лежачее положение, оглядел комнату. Его меч по-прежнему висел за перевязь на шляпной вешалке у двери.
Подняться с пола – нелегкая задача, когда ноги тесно стянуты веревкой, а руки скручены за спиной; нелегкая, но все же выполнимая. Джориан снова и снова пытался встать, но каждый раз мешком валился с ног, со всего маху грохаясь о щелястый пол и выбивая из него фонтанчики пыли. Наконец старания увенчались успехом. Он подскакал к вешалке для шляп и боднул ее головой: вешалка свалилась на пол. Затем Джориан подогнул колени и ухватил связанными руками рукоятку меча. Он проделал еще два-три невообразимых кульбита и очутился рядом с Ванорой.
– Суй ноги в перевязь, – гаркнул он. Ванора подчинилась; Джориан отпрыгнул в сторону – меч выскочил из ножен. Затем Джориан установил меч острием вверх между ногами Ваноры.
– Теперь сожми покрепче. Ежели выпустишь, меч проткнет меня, как цыпленка.
Прижимая к лезвию меча веревку, стянувшую запястья, он стал ерзать по нему вверх и вниз. Присев раз двадцать, Джориан перетер веревку и разнял руки. Тут он немного передохнул, растирая запястья и ощупывая шишку на голове. Затем взял меч и разрезал путы на ногах. Освободить товарищей по несчастью было делом одной минуты.