Башня говорящего осла
Шрифт:
И среди этой всеобщей молодости, цветения, щебетания и подпрыгивания медленно двигалась унылая сгорбленная фигура. То была Марина Викторовна. Она плелась на урок. Если бы рядом с ней шли стражники с ружьями, то можно было бы подумать, что ее ведут на расстрел.
Марина Викторовна размышляла, что она пропащий человек, раз даже во втором «Б» ее ни в грош не ставят. Она вспоминала свой последний урок во втором «Б».
Сначала все шло хорошо, если не считать, что Волков и Медведев на спор плевались через трубочку бумажными шариками в портрет великого композитора Мусоргского, а толстуха Виолетта Подоконникова разлеглась на столе, подложив под
Мой Маринчик так уж мал, так уж мал!
И тут Марина Викторовна не выдержала. Она бросилась к наглецу, чтобы треснуть его указкой по голове. В руках у Валеры откуда-то появилась длинная линейка, и он, как мушкетер, парировал несколько ударов педагога. Марина Викторовна попробовала хлестануть Горбушкина по ногам, но тот по-мушкетерски подпрыгнул, и указка вхолостую просвистела над партой. От бессилия Марина Викторовна швырнула указку в задремавшего в уголке Севу Прадедушкина, выбежала из класса, спряталась в девчачьем туалете и разревелась.
И теперь, когда Марина Викторовна шла на работу и вспоминала свой последний урок, ей снова хотелось плакать. Она села на скамейку и неожиданно сказала себе: «Ни в какую школу я не пойду. Пусть меня с позором выгоняют, пусть сажают в тюрьму, морят голодом, пытают связанную, я туда больше не пойду!» И от этих собственных слов ей стало легко-прелегко на душе. Она услышала пение птичек и почувствовала запах сирени. Сутулая спина распрямилась. Страдальческое выражение исчезло с лица. Марина попробовала посмотреть на солнце, зажмурилась и улыбнулась. Она снова была молода и красива, как и положено двадцатилетней девушке. В это время мимо Марининой скамейки шел иностранный принц и влюбился в Марину Викторовну.
Не подумайте, что в нашем маленьком черноморском городке принцы – явление обычное. Просто это был не совсем нормальный принц. Вместо того чтобы сидеть себе спокойно на троне и раздавать слугам приказы, принц закончил мореходную школу и стал плавать на корабле штурманом. Отец король был даже рад такому повороту, потому что дворец у них был тесноват, а чем меньше народу, тем больше кислороду. И вот штурман-принц приплыл в наш городок на танкере за нефтью.
И только он приплыл, как загремел в больницу с приступом аппендицита. В больнице ему сделали образцово-показательную операцию, хотя даже не догадывались, что он – принц. Сделали и отпустили на все четыре стороны. И сейчас принц шел на железнодорожный вокзал купить билет домой, так как танкер не стал дожидаться своего захворавшего штурмана и потихонечку поплыл в родимое королевство, где все очень ждали нефти.
И вот прооперированный принц с первого взгляда влюбился в Марину Викторовну. Он подсел к ней на скамейку и стал говорить о погоде и обо всем таком, о чем положено говорить влюбленным принцам. Потом они поели мороженого, покатались по морю на прогулочном теплоходе и решили пожениться.
А в то самое время, когда принц звал Марину Викторовну замуж, завуч Светлана Николаевна завела пятый класс «В» в музыкальный кабинет.
– Дорогие дети! У вашей учительницы пения страшная температура, насморк и гланды, – не моргнув глазом сообщила классу Светлана Николаевна. – Никакого пения, сами понимаете, быть не может. Однако выше гОловы, огорчаться не стоит, ибо вместо пения я проведу у вас дополнительную математику.
Больше Марину Викторовну ни в школе, ни вообще в нашем городе никто не видел, но мы надеемся, что принцесса из нее вышла неплохая. Во всяком случае, в новостях по телевизору как-то говорили, что в этом королевстве граждане всем довольны и бумажными шариками никто не плюется.
А у директора Костиной школы Фатимы Джамботовны в тот погожий апрельский день появилась еще одна головная боль – в самом конце учебного года отыскать где хочешь нового преподавателя музыки.
Глава 3. На сцене появляется Шляпсон
Как я сообщал ранее, второклассник Костя жил вместе с мамой и папой. Местом их обитанья была небольшая двухкомнатная квартира в панельном доме. Мама любила поливать цветы и напевать какие-нибудь мелодии, а папа постоянно ездил в командировки.
В последнее время у папы что-то не ладилось. Он возвращался из поездок хмурый и недовольный, пил чай на кухне и ни с кем не разговаривал.
У папы были длинные волосы с проседью и усы с бородой, и, если смотреть издалека, он получался совсем старик, а на самом деле был пока молодой.
А еще в Костиной семье жил кот Аттила. Кот как кот, серый и ленивый, никакого от него проку, кроме мурлыканья.
Прошло пол-апреля, слегка запахло летними каникулами. Папа опять укатил в свою дурацкую командировку. Костя собрал портфель и пошел на занятия в школу, оставив маму и Аттилу стеречь жилище.
Третьим уроком в Костином втором «А» должно быть пение, но музыкантша уже десять дней как исчезла в неизвестном направлении, а замены ей еще не нашли. Самые вредные учителя пытались вместо пения провести свои дополнительные уроки, и это страшно нервировало учеников, и так лишенных последней отрады в жизни – повалять дурака в музыкальном классе.
В конце второго урока (Нина Павловна как раз диктовала домашнее задание) раздался стук в дверь и в аудиторию вошел незнакомый улыбающийся дядечка, невысокий и полненький. Он был одет в ярко-зелёный костюм с желтым галстуком. На голове у дядечки блестела аккуратная лысина, по краям которой вились роскошные кудряшки.
– Ах, сидите, сидите! – замахал руками дядечка, увидев, что некоторые ученики нехотя отрываются от стульев, чтоб поприветствовать его.
– Мое почтение, уважаемая Нина Павловна! – толстячок поклонился учительнице, которая, кажется, видела его первый раз в жизни. – Мое почтение, благородные господа! – и поклонился классу.
Ученики недоуменно переглядывались, кто-то хихикнул.
– Друзья! – продолжил толстяк. – К всеобщему прискорбью Марина Викторовна не может больше учить вас музыке… Что с ней случилось, вы спрашиваете? Насколько я знаю, она уехала жить в другой город… Но так как без музыки вам никак нельзя, я попробую продолжить ваше образование. Иначе говоря, я – ваш новый учитель пения. Меня зовут Цезарь Тигранович Шляпсон.
Услышав такое странное имя, дети засмеялись. Но толстяк совсем не обиделся.