Башня из грязи и веток
Шрифт:
Шэй оглядел комнату, выщербленные каменные блоки, занавески.
– Я вас хорошо понимаю.
Он подошёл к винному шкафу. Открыл его. Вынул два бокала.
– Хотите выпить?
Часть II
Противник
Молот поднимался и падал аритмичным пульсом, как старческое сердце, пропуская удар всякий раз, когда зубило, по которому он ударял, входило в устройство ещё на дюйм. И всякий раз половинки оболочки расходились всё дальше, розовое свечение, которое сочилось из расширяющейся
– Ты ведь понимаешь, что это опасно, – сказал Шэй. – Эта штуковина может схлопнуться.
Бриэль, не мигая, смотрела перед собой:
– Теперь я вижу, почему ты называешь их «тюльпанами». Потому что они распускаются, да?
«Распускаются, точно, – подумал он. – Для них времена года меняются, а мы застряли здесь, в этой осени».
Ветер поднялся и взъерошил крону старого разросшегося дуба, швырнув пригоршню листьев на ряды устройств дракири у его подножия. «Мы ведь тоже бросаем землю на гробы, только наши не сужаются на концах». «Тюльпаны» стояли вертикально, прицелившись в небо. Мужчина с молотом и зубилом был человеком, две застывшие рядом с ним фигуры – дракири. Шэй уже научился отличать их по чуть вытянутому телосложению, чересчур расслабленной позе. «Вы не найдёте на стройке ни одного из наших», – говорила Лена, но, похоже, следить за тем, как демонтируются устройства, было совсем другое дело.
Странная троица – и множество точно таких же были разбросаны по полю среди яйцеобразных устройств.
– Всё равно что присутствовать на массовых похоронах, – сказал Шэй.
– Стало быть, хочешь произнести речь?
– Как-то не вовремя у тебя появилось чувство юмора, Бриэль. Сколько осталось времени до того, как она рухнет? – «Она, и то, что осталось от моей жизни».
Гигантская башня сейчас казалась миражом, пастельно-серым и водянистым, маячившим за полями.
– Что, ты уже и дни разучился считать? – спросила она. – Я давно тебя не видела… Когда ты в последний раз выходил из своих новых покоев?
Шэй пожал плечами:
– Наверное, неделю назад. Не знаю. – Он взглянул на неё. – Подожди секунду… ты меня осуждаешь, что ли? Как будто ты сама не пьёшь.
– Я пью ровно столько, сколько нужно, чтобы сохранить рассудок.
– Так, может быть, моему рассудку нужна большая доза.
«Тюльпан» издал громкий треск, заставив стайку чёрных птиц разлететься с ветвей дуба, а мужчину с молотом – вздрогнуть и отшатнуться. Зубило осталось вонзённым в щель, как нож в рану.
Один из дракири сказал что-то успокаивающим тоном.
– Ты знаешь, что внутри? – спросила Бриэль.
– Нет. Десять лет назад мы не умели их разбирать.
– Что же вы делали?
– Хоронили их. – Его мысли метнулись к комнате с измазанными сажей стенами, но на этот раз они там не остались: он вспомнил подвал под люком из палисандра, и память отозвалась тупой болью, словно кто-то ковырнул струп на ране. Он помотал головой. – Не понимаю, почему дракири не участвуют в демонтировании.
– В этом вся соль: у нас рука легче. Я слышала, как один из них говорил…
– Что мы рождены, чтобы уничтожать эти устройства.
– …что мы рождены, чтобы их разбирать.
Оболочка распалась на скорлупки.
Внутри «тюльпан» оказался почти пустым. Тонкий стебель тянулся по всей длине устройства, набухая лиловым цветом, рябил, как воздух в жару, и расширялся посередине, образуя…
– Похоже на тело, разве нет? – сказал Шэй или подумал, что сказал.
Контур ноги, намёк на бедро, может быть, безрукий торс. Или же у него просто разыгралось воображение. Дракири, говоривший ранее, достал нечто похожее на пару плоскогубцев, которые он одновременно прикрепил к обоим концам «силуэта». Он держал плоскогубцы, пока пурпур и рябь не угасли, а затем стебель на вытянутых руках побрёл к деревьям, к погребальной груде таких же тонких, длинных вещей.
Мужчина в маске подобрал зубило и направился к следующему «тюльпану».
– И вот так повседневное берёт верх над прекрасным, – сказал Шэй. – Пойдём. Здесь больше не на что смотреть.
Он повернулся, когда услышал негромкое:
– Я выправлю башню.
– Что? Ты же говорила, что фундамент слишком маленький.
– Так и есть. Но вчера я произвела расчёты – может быть, если мы укрепим стены…
– Ты же сама в это не веришь.
– Я попытаюсь укрепить стены.
– Бриэль, послушай меня.
– Что ты от меня хочешь, Шэй? – Она подалась к нему, и её дыхание миниатюрным облаком вырвалось сквозь стиснутые зубы. – Сидеть и смотреть, как она рушится? Даже не попытаться спасти труд всей моей жизни?
Он взял её за руку.
– Подумай о безопасности строителей.
– Поверь мне, они в порядке. Излишняя нагрузка не скажется на здании ещё два месяца.
– Ладно. Ладно. Послушай, Бриэль, я дам тебе – нам – два месяца. Затем мы сдадимся королеве Дэлин.
Он сразу же пожалел о том, что не сформулировал это иначе – гнев Бриэль рассеялся, словно из воздушного шарика выпустили воздух, и, как и от «тюльпана», остался лишь уязвимый стебель.
– Пожалуйста, до тех пор не говори никому об этом, Шэй. Не говори им… о моей ошибке.
Ему хотелось сказать: «Это не твоя вина. Просто время поджимало, и вообще все ошибаются», – но в тот же миг Бриэль усмехнулась:
– Смотри, вот и козёл идёт.
Между рядами устройств двигалась высокая сутулая фигура, похожая на усталого священника, которому опостылели погребальные обряды.
– Ты знаешь, что герцог назначил его главным по демонтированию? Это как расплата за все те пустые разговоры о вредителях.
Патрик, военный советник герцога, подошёл к ним, стряхивая со своего плаща влагу. Он встал лицом к лицу с Бриэль и выпрямился.
– Уничтожать устройства – пустая трата времени. – Он улыбнулся одними губами. – Чистая трата времени и денег. Что бы он там ни говорил, башня пострадала в результате диверсии.
– Эй, я вообще-то здесь, – сказал Шэй.
Патрик перевёл взгляд на него, и его рот открылся и закрылся, словно тело искало наиболее подходящий способ излить презрение.
– Есть особый вид столичных свиней, – сказал он, – которые приходят на наши земли и гадят.