Башня Крови
Шрифт:
Ихор.
Я снова сосредоточился на токе крови. На этот раз стоя на ногах посреди камеры, а не лёжа. Камень холодил сквозь сапоги, мне даже казалось, я вижу, как жар души уходит через ступни, испаряется дымкой с кожи прямо сквозь одежду.
Ихор.
Я отбросил посторонние мысли и последовал за током крови, вслушиваясь в удары сердца.
Всё как и говорил Ирал — это очень похоже на то, как управляешь потоками жара души в техниках. Только нужно заглянуть глубже. Не жар души бежит с кровью, а кровь
Ихор, где ты? Где?!
И тут я увидел его. Увидел в потоке крови крошечные искорки. Некоторые были похожи на алые угольки, в сердцевине которых белело остывшим, другие пылали внутри, а снаружи были словно покрыты чёрно-белой паутиной пепла.
Я осторожно потянул остатки жара души из тела, пытаясь направить их в ближайшую каплю ихора, но тут живот пронзило резкой болью. Несколько ударов сердца я боролся с ней, пытаясь завершить начатое, но она оказалась сильней меня.
Бросила меня колени, заставила зайтись в мучительной рвоте, а затем эта боль и вовсе бросила меня на пол.
Я едва сумел толкнуться непослушной рукой и рухнуть не в кровавую лужу, а чуть в стороне.
Казалось, что камень буквально за мгновение приморозил меня к себе, не давая больше шевельнуться. Даже глаза словно покрывались коркой льда, делая мир расплывчатым и нечётким.
Но я всё равно видел, как в луже крови у самого моего лица, тлели покрытые паутиной пепла капли ихора. Видел, как они впитываются в камень и гаснут.
Самое неприятное, что в этот раз я не потерял сознание. Так и лежал, ни в силах ни шелохнуться, ни моргнуть, ощущая, как камень пола вымораживает меня, как лёд всё глубже и глубже прорастает в тело.
Так и сдохну. Утром придут, я тут в кусок льда превратился.
Эта мысль заставила меня встряхнуться. Лиал, чтобы тебя раньше времени Ребел к себе прибрал, чего торопишься сдохнуть раньше времени?
Ну упал, ну неприятно, даже больно от этого жуткого холода внутри и ты всё чувствуешь. Но с чего это то, что ты в сознании это неприятность?
Это шанс. Шанс продолжить бороться.
Этот лёд, этот холод — ненастоящие. Это древний камень, созданный тремя Предками, забирает из тебя жар души.
Да, он силён, да, он создан Предками, мощь которых невообразима. И что с того? Один из них уже мёртв тысячу лет, остальные двое ушли тысячу лет назад. После смерти Ребела даже равновесие крови всех идаров оказалось нарушено, хотя в нас его ихора было в лучшем случае одна двенадцатая часть.
И то все идары тогда утратили целостность пути. Камень, в котором силы Ребела когда-то была целая треть, просто не мог сохранить всей своей силы.
На миг мелькнуло воспоминание о тайной пещере, мнимой стене, на которую смерть Ребела никак не повлияла, но я тут же загнал эти воспоминания куда подальше.
Я не сдохну. Не тогда, когда на кону не только моя жизнь, но и жизнь моей семьи.
Предок Амания уже дважды помогала мне, теперь пора выкручиваться самому.
Почему я могу сдохнуть? Потому что лишусь полностью жара души и холод камня достигнет сердца и остановит его.
Значит, нужно бороться за последние крохи. Хватит камню высасывать его из меня, довольно. Не могу сгустить ихор, значит, нужно бороться другим способом.
Я и правда вцепился в последние остатки жара души, сделал ровно наоборот, чем при сгущении ихора — стянул их в самый плотный и маленький шарик, который только смог.
Если верить ощущениям, вышло что-то больше похожее на крохотную слезу Амании размером или крупное семечко яблони.
Я поместил его в центр сердца и теперь словно пытался отогревать этим шариком поток крови, который проходил через него.
А лёд всё продолжал и продолжал наступать на меня.
И чем ближе он был к жару души, тем сложней мне было бороться за его остатки.
То и дело крохотные клочки жара души, похожие на искорки, отрывались от моего семечка и бесследно исчезали в подступающем холоде, всё уменьшая и уменьшая мои последние крохи жара души.
Трудно ощутить бег времени, замерзая и не имея возможности даже шевельнуться.
Но глаза, которые я так и не мог закрыть, глаза, словно покрытые слоем льда, всё равно видели и подсказывали мне, что капли крови на полу передо мной только начали подсыхать и темнеть, а значит, прошёл всего-то час. Ещё даже не погасили свет в моей каморке.
Надеяться на то, что остатков жара души хватит до утра?
Глупо.
И что с того? Что с того, чтоб всех этих учителей Академии к себе Ребел забрал!
Ещё Итий из Дома Матон рассказывал мне в благодарность за вино, что ихор и жар души очень сложно отделить друг от друга, что они не могут существовать друг без друга.
Ирал рассказал мне, как нужно сгущать ихор в крови. Вливать в него жар души, чтобы ихор становился гуще.
Раз можно сгущать, значит, можно и разжижать.
Ихор в крови я уже сумел увидеть. Осталось только забрать из него жар души.
Я напрягся, снова обратился к сердцу и потоку крови в нём, попытался снова увидеть капли ихора.
На миг испугался, когда не увидел их.
Неужели камень вытягивает их вместе с жаром души?
Нет. Бред. Иначе не было бы никакого смысла помещать сюда птенцов. Мы бы становились только слабей от подобного.
Старайся лучше Лиал, старайся!
Ещё одно усилие и я, наконец, увидел их, капли ихора.
Снова разные. Остывшие внутри и покрытые пеплом снаружи.
Хвататься бы за любой, пытаясь сделать то, чему меня не учили, но я замер, решая, какой ихор правильней разжижить.