Башня на краю времени
Шрифт:
Каждый раз, когда Чан находился поблизости, он с интересом, едва различимым коварством и насмешкой наблюдал за ходом придуманной им комедии лжи. Его забавляло, как Тэйн пытался внушить себе, что Иллара его не интересует. Всякий раз на лице принца зажигалась ядовитая проницательная улыбка. Он многое знал, но молчал об этом. Его холодное железное сердце было давно заперто на замок, туда не проникали теплые чувства. Это было сердце, нуждающееся исключительно в кислом стерильном вине собственной значимости. А Тэйн сгорал от желания сжать обеими руками белое горло альбиноса, чтобы его холодные красные глаза распахнулись от ужаса и мольбы о пощаде.
Но воин не произносил ни слова. Усмехаясь и попивая вино, он клялся сам себе, что такой день настанет. Храня молчание, он выжидал и наблюдал…
Однажды, когда Шастар был один в командном отсеке, туда забрел Тэйн. Воин поинтересовался у вождя, когда они прибудут на призрачную планету, скрытую вечной тенью.
Шастар повернулся к Тэйну и встретился виноватым взглядом с холодными вопрошающими глазами.
– Достаточно скоро. Дня через два… или, самое большее, три. Ох, воин, я… – широкое лицо пирата исказила гримаса. – Клянусь бородой Арнама и копьем Таксиса, я за всю жизнь ни разу и ни у кого не просил прощения, но…
Тэйн беспечно улыбнулся и хлопнул его по плечу.
– Понимаю, вождь, не нужно ничего говорить. Ведь не такими методами ты привык сражаться, а?
– Клянусь всеми богами космоса, конечно же, нет! – с чувством поклялся Шастар. – Дайте мне меч в руки, поставьте меня перед противником, и у меня будет легко на сердце независимо от того, выиграю я или проиграю. Но здесь, в этом клубке лжи и притворства… Тьфу! Это война для женщин или евнухов, а не для мужчин.
Тэйн пожал плечами.
– Знаю. Мы оба похожи. Скажу больше…
Но Шастар не дал ему договорить. Он разразился словами, не вполне соответствующими его привычной лексике.
– И… эта девушка, воин! Не осуждай ее за то, что произошло. Ее, как и меня, впутали, этот грязный клубок…
Улыбка сползла с лица искателя приключений. В глазах появился холод.
– Возможно, да, а возможно, и нет. Единственное, что я знаю: на украденном корабле у нее был выбор, стрелять в меня из парализующего ружья или не стрелять… Ведь мы же достаточно далеко удрали от вас… Сейчас мы с ней могли бы быть на свободе, если бы не ее… преданность… своему хозяину со змеиным сердцем.
– Нет, ты не прав, воин! У девушки было еще меньше выбора, чем у меня! – запротестовал Шастар. Тэйн с удивлением посмотрел на него.
– Как это – еще меньше выбора?
Шастар нахмурился, поведя плечами под меховой накидкой.
– Это какой-то дьявольский трюк! Черная магия, наведенная Друу с Черной планеты! Этот желтый чародей открыл Чану какой-то колдовской секрет, посредством которого тот может подчинять себе ее волю и разум. Не вполне представляю, как он это сделал… Он что-то бормотал, глядя в мерцающие кристаллы, потом еще бормотал… Но принц наложил на нее печать своей воли. Его приказы заложены глубоко в подсознании девушки.
Тэйн никогда не слышал о гипнозе, но от впечатления, которое произвело на него это сверхъестественное искусство, используя которое беспринципный альбинос сумел поработить как ум, так и тело рабыни, у него на затылке волосы встали дыбом, озноб пробежал по жилам и разбудил в сердце варвара суеверный страх.
– Какие… команды? – спросил он.
– То есть, когда она услышала, как голос Чана повторяет определенную фразу, она не смогла не выстрелить в тебя из парализующего ружья, – объяснил Шастар, с печалью глядя на Тэйна. – Поверь мне, парень, когда она услышала ключевое слово, воля Чана подавила ее собственные желания. Когда девушка бралась за оружие и направляла на тебя его луч, она действовала как автомат, не способный думать. Не надо осуждать ее за то, что, сама того не осознавая, она исполнила волю Чана. А ведь все выглядело так, будто она сознательно предала тебя.
Тэйн медленно задал вопрос:
– А откуда ты знаешь обо всем этом?
Шастар честно посмотрел ему прямо в глаза.
– Я же его партнер. Змея-альбинос ничего от меня не скрывает. Нравится мне это или нет, я знал, что ты полюбил эту девушку. Но что я мог сделать? Я так же сильно хочу заполучить сокровище, как и принц Чан, а ключ к нему находится у тебя. Боги свидетели, что это не мой способ борьбы, но что я мог сделать? Мы все во власти Заргона, парень. Осуждай меня, если хочешь… Мне хотелось, чтобы ты узнал правду об Илларе…
Он вышел из кабины, оставив Тэйна, который получил новую пищу для размышлений.
Красный диск Гхондалума все ярче и шире светился на экране телескопа. Рвущийся вперед корабль серебряной стрелой рассекал черный вакуум. Темный мир становился все ближе… Пять человек приближались к финалу – окончательной развязке и возможному решению необычайной загадки…
Вряд ли они могли предположить, какая неожиданная судьба поджидает каждого из них в Башне на краю времени…
Глава 11
ПЛАНЕТА ВЕЧНОЙ НОЧИ
Наконец в телескопах корабля появился темный диск Мнома. Он увеличивался в размерах, покуда не закрыл все небо перед ними. Мном напоминал гигантский полированный шар черного дерева, и невозможно было проникнуть взглядом под его сверхъестественный покров. Тэйн вспомнил свое пребывание на этой планете, будто это было вчера… Удивительный Город храмов, его стены и бастионы из черного мрамора, темные улицы, по которым в плащах с капюшонами ходили жрецы, выполняя таинственные поручения… Огромные статуи Аэалимов, устремленные в темное небо, где не светили звезды и не бродила луна… Таинственные ступенчатые пирамиды Храма времени. В них безмолвные люди вечно охраняли непонятные реликвии ушедшей расы, которая давным-давно появилась, жила здесь и властвовала, а потом исчезла задолго до появления первого человека…
Странным и чужим был Темный мир жрецов времени, совсем не подходящий для человеческого обитания. Людям нужны свет и тепло, мощь зеленых лесов, холмистые долины под небом, освещенным золотыми лучами. Нужны голубые моря и волны с белыми барашками, по которым они плавают на огромных кораблях. Вряд ли человеку понравится гулять по черным холмам и таинственным лесам. Не для смертных бьют волнами о берег сверхъестественные черные моря мрачного Мнома, плывущего сквозь вечный мрак…