Башня (Вздымающийся ад)
Шрифт:
"По крайней мере, я надеюсь", подумал он.
Постараемся освободить часть зала, ответил i тор. И поставим там мужчин, чтобы ловили линь. А по
Привяжите его к какой-нибудь прочной констр ции, продолжал Нат. Когда потянут линь назад? Торговому центру, нагрузка будет очень велика. Я буд на связи по рации с Оливером, сержантом Береговой с раны, и по телефону с вами. Так мы сможем коорл нировать наши действия.
Он передохнул.
Когда ведущий линь будет на крыше Торгового цен тра, к нему прикрепят прочный спасательный трос. И да ваши парни могут начинать тащить. Он снова сдела паузу. Но только по команде.
Понимаю, ответил губернатор и улыбнулся.! ваша идея?
Я же вам обещал, что что-нибудь придумаю. Нат: ся. Только вот до этого нужно было додуматься раньше Губернатор рассмеялся:
Я уже многие годы ищу какого-нибудь малолетнег ребенка, который, благодаря своему неиспорченному глазу! тыкал бы меня носом в очевидные вещи. Продолжа^ улыбаться, он повернулся к Бет. Но бывают моменть когда и мне удается их заметить с первого взгляда. Слав Богу. И уже другим тоном продолжал: Как обстоя дела с огнем?
Неважно. В этом слове звучала неотвратимость.
А те двое, на другой лестнице, что с ними? спроси губернатор.
У Ната в ушах прозвучали те крики, которые долете к ним по радио. "Это была моя идея, послать их наверх i лестницам", подумал он, но при этом осознавал, что nj необходимости послал бы их снова, потому что это дава возможность, от которой нельзя было отказываться.
Им не повезло, сказал он. Губернатор увидел, как Бет закрыла глаза, и негром* сказал:
Как и Гроверу Фрэзи. Он пытался спуститься по лестнице. Голос его внезапно сорвался: Кто же будет следующим? И тут же быстро добавил: Забудьте об этом.
И устало замолчал.
* * *
Пилот вертолета сказал:
Попытаемся. Потом пожал плечами: Как близко подберемся, не знаю. Когда приближаешься к такой махине, то ветер... он покачал головой, дует со всех сторон сразу. Понимаете, что я хочу сказать?
Лицо сержанта было непроницаемо.
Поймите, продолжал пилот, я не хочу преувеличивать трудности, но если мы туда врежемся, то ничем хорошим это не кончится, ясно?
Кивок головы подтвердил, что информация принята к сведению, но выражение лица Оливера не изменилось.
Знаете место у Адских Ворот? спросил пилот. Там, где воды Саунда сливаются с Гарлем-ривер, где сплошные водовороты?
Адские Ворота я знаю, ответил сержант. Он неоднократно был свидетелем, как у Адских Ворот небольшие лодки, попадающие во власть течения, отказывались повиноваться хозяевам и налетали на опору моста или стенку набережной.
То же самое творит ветер вокруг этой чертовой Башни, продолжал пилот. И потом: Я только хочу сказать, что попытаемся, но больше ничего обещать не могу.
Все в порядке, ответил сержант. Кронски, залезайте.
Премного благодарен, ответил Кронски.
* * *
Нат стоял в дверях трейлера и смотрел вверх. Пока ничего. Ожидание хуже всего, кто это сказал? Но это правда, хотя раньше Нат так не считал.
Человеку приходит в голову идея, он её реализует и потом должен ждать и надеяться, потому что не остается ничего другого.
Получится, сказала Патти и улыбнулась. Должно получиться.
ГЛАВА XXVIII
18. 24-18. 41
От выбитых окон в банкетном зале стало немного пр хладней, хотя приток дыма из решетки кондиционера, как некоторые с беспокойством заметили, тоже усилился.
Простейшая взаимозависимость, снова и снова объяснял Бен Колдуэлл. Пока это было более-менее замкнутое пространство, приток воздуха с дымом был ограничен. Теперь, когда окна выбиты и работают как вытяжка... он развел руками и пожал плечами.
Генри Тиммс, президент телевизионной компании, заявил:
Значит, нам не следовало выбивать стекла. Голе его звучал самоуверенно, решительно и критически. Шанс, что им удастся доставить сюда линь, был слишком мал.
Колдуэлл только заметил на это:
Задним умом... и отвернулся.
Он был архитектором, автором многих проектов, и, по его мнению, в жизни не проходило исправление ошибок задним числом.. Ему было отвратительно само слово "компромисс", но в то же время он понимал, что без них предпринимательство было бы просто невозможно. При - ходилось выбирать между надеждой, что удастся попас в окно гарпуном с крыши Торгового центра, и уверенностью, что в помещение станет поступать больше дыма. Решение этого вопроса Колдуэлл с радостью предоставь остальным. Ему это было совершенно безразлично.
Он полагал, что большинство людей в зале все ещё сохраняет надежду на спасение. Он нет. Он привь смотреть неопровержимым фактам в лицо. Стараться не принимать их в расчет было пустым занятием. До какой степени будет повреждено здание, он не мог даже представить, но ещё задолго до того, как оно окончательно погибнет, все в этом зале уже будут мертвы. С этим он давно смирился. И его ничто не волновало, потому что большая часть его личности уже была мертва.
Башня была его детищем, его видением, его волшебным сном. И теперь она погибала.
На чьи плечи ложится главная вина, у него не было сомнений. Но это его не слишком интересовало. Какая разница, чья рука выковала молот, изуродовавший Пьету? Да, общество, возможно, захочет отомстить, но великое творение уже ничем не вернуть.
В Нью-Йорке, в Лос-Анджелесе, в Чикаго, в Питтсбурге и в дюжине других меньших городов он оставил по себе памятники, которые будут стоять ещё долго после того, как его не станет. Но это здание было его шедевром, и теперь уже ничто не может его спасти; озарения, расчеты, компромиссы, работа, любовь, кровь и пот творчества все зря.