Бастард рода демонов. Стражи
Шрифт:
Минут через тридцать, когда наша царская колесница остановилась в пункте назначения, уже совсем стемнело. Правда, погодка отличная – на небе ни облачка, и света пузатой луны вполне хватает, чтобы ориентироваться в пространстве. Я даже черты «лица» своего возницы могу разглядеть. Если, конечно, гнилую кожу с мутными глазками, обнажёнными зубами и носовыми пазухами можно назвать лицом. Б-р-р! Увидь я такое ночью неделю назад, стал бы обладателем модного окраса волос «под седину».
Как бы светло ни было, искать ночью маленькую хомячью тушку, лежащую в траве, – задача трудновыполнимая. Благо, у предприимчивого гуля в запасе нашёлся масляный фонарь.
– Идём, Господин, – почтительно проговорил Дрох, подсвечиваю дорогу. – Вон там, – указал он рукой под сухое дерево, изгибами напоминающее вопросительный знак, – мы тебя и нашли, Господин. Да только мышей никаких рядом не было… – виновато добавил он.
– Не мышь, а хомяк, – поправил я.
Сел на корточки под обозначенным вязом и, прищурившись, принялся разглядывать местность. Просто примятая трава, ничего необычного. Встав на четвереньки, начал прощупывать её рукой. Выругался, нечаянно напоровшись ладонью на острый камень.
– А вон там, – махнул Дрох в сторону соседнего куста, пестрящего мелкими красными ягодками, – сволочь Говард нашёл твой меч, Господин.
Я переместился в указанном направлении, но и там ничего не нашёл, только зацепился штаниной за какой-то… Чертополох? Стебель и листья этого растения отливали красным. Учитывая колючки, кровавый оттенок к лицу этой злобной травинке.
Раздавшийся слева от меня шорох заставил моментально насторожиться. Медленно повернул голову, прислушался… Ничего.
– Эй, – неожиданно для самого себя заговорил я вслух. – Юра, ты здесь? Отзовись, – в ответ тишина. Даже гуль, ощупывающий траву вместе со мной, замер, изумлённо уставившись на меня, как на сумасшедшего. Но мне сейчас было совсем не до Дроха. – Юра! Грызун ты блохастый, отзовись! Я благодарен тебе, что перенёс меня оттуда, но надо бы и обратно.
– Господин! – выпалил гуль, вцепившись мне в плечо. – Ты что, хочешь вернуться в Преисподнюю?! Оставить нас?!
– ЦЫЦ! – рявкнул я, и Дрох мигом заткнулся. Именно в этот момент вновь раздался шорох и тихий-тихий писк.
Поднявшись, я выхватил у гуля фонарь и быстро пошёл на звук. Старался двигаться бесшумно, чтобы не заглушать единственный указатель направления.
– Ну, слава бо… – начал было я, но в груди неприятно кольнуло, а сам вовремя осознал, что благодарить Господа при Дрохе уж точно не стоит. – Хорошо, что ты жив, – закончил нейтрально, глядя на неподвижную тушку коричневого хомяка. Он лежал на спине, по-собачьи согнув лапы и вывалив язык. Когда я подошёл, Юра с трудом приподнял голову, встретился со мной взглядом и…
Его веки медленно опустились, а тело обмякло.
– Твою мать! – выругался я, схватив хомяка.
Под ночной стрекот сверчков было довольно сложно различить биение хомячьего сердечка. Но, прижимая тёплое тельце к уху, я всё-таки это смог. Услышав «тук-тук», я облегчённо выдохнул. Юра жив. Просто без чувств.
– Слушай, а ветеринары у вас есть? – повернулся я к подбежавшему гулю.
– Как не быть, Господин? Да только поздно уже, где мы его найдём-то сейчас? Поехали лучше к Листвундскому лесу, а? Хровн с бабами, поди, волнуются уже. А завтра с утра и ветеринара поищем, – покосившись на Юру, он осторожно ткнул пальцем в меховой бочок. – Чай не помирает мышь твоя. И к утру уж точно не помрёт.
– Точно? – сдвинув брови, переспросил я. – С чего такая уверенность?
– Обижаешь, Господин, – покачал головой мой извозчик. – Уж кто-кто, а гули завсегда чувствуют, кто собирается копыта отбросить, а кто нет. В твоей мыши и намёка нет на приближающуюся смерть.
Облегчённо выдохнув, я позволил себе расслабленно улыбнуться. Не знаю почему, но я был уверен, что Дрох говорит правду.
Мы вернулись к телеге и тронулись в путь. Повесив фонарь на длинную палку с крюком, гуль прикрепил своё приспособление к хомуту лошади. Коняшка не испугалась – видать, была привычной.
– А безопасно у вас ночами по тракту ездить? – спросил я, вновь роясь в мешке с припасами. Порадовавшись караваю хлеба и куску копчёного мяса, разделил находку надвое и протянул половину гулю.
– А кого бояться, Господин? – возница, кажется, не перестаёт удивляться моим вопросам.
– Разбойников? – предположил я, откупорив бурдюк с вином.
– Какие разбойники здесь, Господин? – усмехнулся он, откусывая мощными зубами кусок хлеба. – Мы ж не в лихое средневековье живём!
– А, ну да, ну да, – закивал я, когда телега со скрипом подпрыгнула на кочке.
– У нас тут вообще раньше тихо было. Оттого и гарнизон не особо большой. Потому и Лисанну с ребятами до сих пор не поймали. Хотя уж очень пытаются. А теперь и вовсе, – потрясая кулаком, разошёлся он, – когда ты явился, Господин, нас никто не остановит! Все гули объединятся, и мы вернём свободу! И отомстим мерзким людишкам за сотни лет угнетения!
Да уж, идеи освободительной борьбы, похоже, очень глубоко засели в мозгу этих несчастных созданий. И ведь умудрились сохранять и вынашивать их при полном подчинении своим эксплуататорам. Голову боялись поднять, если не считать редкие и крайне малочисленные бунты. Хотя как бунты… иногда случается, что гули убегают от хозяев и начинают бродяжничать да нападать на путников, сбиваясь в крохотные банды. Забавно, что Дрох, чуть раньше и рассказавший мне об этом, похоже, сам подобные действия разбоем не считает.
– Что за Лисанна? – прожевав мясо, спросил я. – Одна из таких же… хм… сбежавших гулей?
– Э, не, Господин. Лисанна – человек, – буднично ответил он.
– О как, – хмыкнул я.
– И у неё уже целый отряд, – продолжал разглагольствовать Дрох. – А тех же, что раньше просто сбегали, собиралось-то гулей четыре-пять. Считай, одна-две семьи. Ну, иногда три – не больше.
– И с чего же обычная женщина решила стать вождём гулей-повстанцев? – я снова отхлебнул вина.
– Ха! Да какая она женщина? Так – девонька нетронутая. Её отец был богатейшим фермером в округе. Не только гули, но и люди на него работали. А дочь уж слишком, по их меркам, вольнодумная вышла, – Дрох громко усмехнулся. – На севере училась, там гули посвободней живут, вот и у нас после смерти отца хотела новые порядки устроить. Но бывшие отцовские ближники воспротивились да и решили под шумок земли разделить и оставить Лисанну с носом. Зря они это удумали. Гули её фермы, как услышали добрые речи хозяйки, так, естественно, и встали на её защиту. Но ферму всё равно пришлось оставить. Как бы ни был слаб наш гарнизон, в прямом бою с ними лучше не встречаться. По крайней мере, тогда только появившийся отряд Лисанны просто смели бы. Но не сейчас! – он снова поднял кулак. – Сейчас всё иначе! Сей…