Бастард Волшебного мира
Шрифт:
Октавиус перешёл жить на «Повелителя морей» так много дел в столице, а в новом городе дел и того больше. Приходилось постоянно плавать между городами, и часто неприятные новости король узнавал с опозданием. Например, узнал, что молодой Эйон ушёл в Пустошь, спасать свою мать. Глупейшая глупость. Только Софи может выйти из Пустоши, с чего этот бастард решил, что способен пройти испытания Пустоши, остаться в живых, да ещё и спасти Эр. О чём думал старый Алекс? Не ожидал капитан такого опрометчивого шага от мудрого человека.
Ведь король обещал Лилии, что в этот раз привезёт молодого Древня, и что они смогут познакомиться и лучше
Девочка влюбилась с первого взгляда, да и как можно не влюбиться в такого красивого юношу. Ей няньки столько сказок рассказали про красоту Древня и Софи, которые однажды возложили корону на голову отца. Лили, как только узнала, что Эйон сын, тех самых волшебников, полюбила его ещё больше, что-то граничащее со страстью и поклонением. Такое отношение к парню напугало родителей. С одной стороны, может, и хорошо, что Эйон сгинул, а с другой стороны, и Линда страдает, она тоже ждёт племянника, и только этим живёт.
Октавиусу легче сражаться с морскими чудовищами, легче скитаться призраком по неизведанным морям, чем вот так придумывать и врать своим впечатлительным девочкам.
Именно за всё это он очень разозлился на жену. Зачем Агассия потащила знакомиться Эйона с дочками, надо было дождаться возвращения мужа и только потом принимать решение.
Вот уже показался берег острова Горн. Новая столица возрождается, но слишком медленно. Маленькие строения слишком ветхие, а замок в центре поселения в четверть от королевского дворца на материке. И большая часть народа сейчас размещена в этом комплексе, возведённом ещё Вулканом или Флорой, но это не важно, хорошо, что есть где укрыться людям в это непростое время.
Король решил не откладывать неприятный разговор с дочерью. Чтобы хоть немного подсластить горькую правду, он привёз девочке массивный струнный инструмент. Приказал занести в зал, музыка и людям приятна, и девочка теперь имеет важную обязанность, раз в неделю устраивать музыкальные вечера, чтобы люди отдыхали душой.
– Лили, подойди ко мне ближе, я должен тебе сказать неприятную новость, – отец зашёл в комнату неожиданно, и сразу предупредил о тяжёлом разговоре, так проще, чем сначала выслушать сотню вопросов об Эйоне, а потом передумать и соврать, что парень сейчас трудится в столице.
– Отец, я так рада, что ты вернулся, Эйон здесь? – ну началось, теперь каждый разговор переходит на это имя. Лили обняла отца и посмотрела в глаза. Так или иначе, она дочь своих родителей и интуиция у неё как у опытной ведьмы.
– Девочка моя, я не хотел тебя обманывать, давай присядем, разговор непростой. Эйон ушёл в Пустошь спасать свою мать! Я не ожидал от него такой глупости, из Пустоши мало кто возвращается! – печально сказал Октавиус, ожидая, что дочь сейчас зарыдает.
Но произошло нечто неожиданное, Лили как будто, ожидала такого поступка от парня. Глаза девушки загорелись.
– Я знала, что он настоящий волшебник и герой. Он спасёт нас всех, и Эр, и Софи, только ты папочка, не веришь в его силу, а я верю. Он вернётся, и Пустошь отступит. Вот увидишь! – убеждённость дочери и воодушевление, с каким она говорила свою пылкую речь, несколько напугали отца.
– Ты не слышишь меня. Софи ушла в Пустошь и пробыла там больше двадцати лет, твоя мать пробыла там
– Отец, ты всё ещё обожаешь Флору-Софи? Ведь ты сейчас про себя и неё говорил? – девочка стала серьёзной, в глазах замерли слезинки.
– Да, дорогая моя девочка, я люблю твою маму, люблю тебя и Линду, вы моя семья, но страсть к Софи непреодолима. Я люблю её, и честно в этом признаюсь тебе, в надежде, что ты поймёшь, насколько тяжело любить волшебников. У них иная жизнь, другие смыслы, вообще всё другое, они умирают и снова возрождаются, на них сваливаются испытания. Но волшебники должны служить этому миру, а наша любовь для них часто только дополнительное испытание и страдание. Если бы Софи пришла и позвала меня, я не устоял бы и всё равно пошёл на край света и в Пустошь, и в третий мир. Не стоит тебе попадать в такой же капкан Эйона. Эта любовь принесёт вам двоим только страдания. Он получит бессмертие, и ваши дороги разойдутся навсегда.
Октавиус взял руку дочери, поцеловал её и отвернулся, не хотел, чтобы девочка видела его истинные страдания. Лилия всё поняла.
– Папочка, я никому не скажу о нашем разговоре, спасибо, что открылся мне. Я очень тебя люблю, даже больше, чем Эйона, так что не переживай, скоро эта болезнь пройдёт. Ты прав, он же мне как брат, не понимаю, с чего мама взяла, что нам непременно надо пожениться! – печально улыбнулась девушка, слезинки наконец потекли из глаз, как маленькие прозрачные ручейки.
– Какая ты уже взрослая, благодарность волшебным силам этого мира, у меня в семье наконец есть мудрая женщина и наследница престола! – отец нежно поцеловал свою девочку в лоб. Они сидели, обнявшись какое-то время, но пора идти в покои королевы и прекратить её неистовые попытки выдать дочь замуж за волшебника.
– Разговор с твоей матушкой обещает стать серьёзным, пожелай мне удачи, надо спустить её с облаков на твердь этого мира в вопросах устройства твоей личной жизни. Однако, теперь я тоже верю, что у твоего брата получится спасти Эр, он крепкий парень, давай молить силы этого мира помочь ему.
Девушка улыбнулась и кивнула. А Октавиус с облегчением выдохнул, хоть один скандал закончился так и не начавшись!
Глава 23
С младенчества мамаша Эр обучала любимого сыночка магии.
– Я же неприродная волшебница, силы волшебства упасите меня от такого бремени! Но я ведьма и не шестого ранга, а первоклассная! Так что всем ведьмовским наукам я тебя научу, мой мальчик. Даже если ты не найдёшь свою силу, ты всё равно сможешь постоять за себя, и добиться всех своих целей. Магия ведьм тоже непустое место! – постоянно повторяла Эр и показывала, рассказывала, заставляла заучивать наизусть заклинания, обряды, рецепты и прочие хитрости.