Бастер, ко мне!

Бинз Арчи

Клинт, смеясь, погладил его.

— Куда мне до тебя, Бастер! Но не забывай: научил тебя плавать я.

С этого дня Бастер купался, когда ему удавалось уговорить Клинта пойти с ним на берег; а порой, если Клинт бывал занят, Бастер уходил один. Дважды он пробыл в море весь день.

Клинт всегда тревожился, если Бастер подолгу отсутствовал, но он напоминал себе, что вот так, наверное, беспокоилась и мама, когда он исчезал надолго. Правда, зимой для Бастера безопаснее, потому что рыбаки и охотники в море не выходили.

…В последнюю субботу каникул разразился шторм. Бастер

ушёл на берег и задержался дольше обычного. Он не вернулся даже к ужину. Впервые, с тех пор как он был ранен, он не явился домой с наступлением темноты — неужели опять с ним что-нибудь случилось? Клинт делал вид, что смотрит в окно на мокрый снег, но в действительности он очень волновался.

— Зов предков, — сказал отец, когда мама подала на стол блюдо жареной свинины и сладкого картофеля. — Бастер растёт, сынок, и ты тоже растёшь. Если он не станет взрослым тюленем, а ты — мужчиной, будет плохо. А взрослым тюленям по ночам не положено возвращаться домой.

Но Клинт хотел, чтобы Бастер вернулся. И расти он не спешил, во всяком случае — пока. Сидеть дома с родителями было куда приятнее, чем ходить в школу, — как хорошо было, когда он ещё не учился! Нет, взрослым становиться ни к чему. Пусть лучше поскорее наступит лето, и они с Бастером отправятся в очередную экспедицию в море…

Мама, по-видимому, уже вторично задавала ему какой-то вопрос.

— Клинт, ты ответил тёте Гарриет?

— Нет ещё, — пробормотал он. — Успеется.

— Послезавтра ты снова пойдёшь в школу, — продолжала мама, — и тебе некогда будет писать письма. А Гарриет заинтересовала твоей работой профессора Уиллса…

— Я напишу сегодня вечером, — пообещал Клинт.

На крыльце раздался шум, и в окне появилась забавная морда Бастера. Он радостно смотрел на Клинта, и Клинт сразу стал самым счастливым человеком на свете.

— Ещё свинины с картофелем, сынок?

— Да, спасибо.

Отец улыбнулся, передавая ему тарелку.

Ужин, который начался в тревоге, превратился в праздник.

Клинту хотелось есть, ему нравились свинина и картофель. Теперь всё стало на свои места: на море шторм, но в кухне тепло и вкусно пахнет. И они все вместе: во главе стола — улыбающийся отец, а напротив Клинта — мама, которая больше не беспокоится и не говорит о письме тёте Гарриет. А в дальнем конце стола, за окном, — Бастер, он четвёртый член семьи. На улице снег с дождём, крыльцо мокрое, но Бастеру всё это нипочём, он чувствует себя не хуже тех, кто сидит в ярко освещённой кухне.

Праздничное настроение не покидало Клинта до самого конца каникул. Из-за непогоды отец не пошёл на лесосплав, и они сели завтракать позже, но так, чтобы Клинт не опоздал на школьный автобус.

Только мама вынула из духовки свежеиспечённый хлеб, как Клинт увидел идущий к берегу ял Джо Хортона.

— Джо сегодня что-то рано собрался в город.

Но, вместо того чтобы идти на север, баркас свернул к их причалу. Клинт видел, как старик, выключив мотор, направил лодку на берег.

— Поставь ещё одну тарелку, Мэри, — сказал отец. — У нас будет гость!

Но Джо, усевшись за стол,

согласился лишь на чашку кофе и говорил только о погоде. Наконец он приступил к делу — его глубоко посаженные старые глаза выдавали замешательство.

— В последние дни с моей коровой творится что-то неладное. Обычно она даёт много молока, но вот уже дважды с утра оказалась совсем пустой.

У Клинта упало сердце, и он увидел, как отец обеспокоенно нахмурился.

— Вчера вечером во время шторма, — продолжал Джо, — я вошёл в коровник и увидел такое, что глазам своим не поверил. Возле коровы сидел тюлень Клинта и сосал, как голодный телёнок.

— Извините, пожалуйста, — пробормотал Клинт.

— Он, конечно, очень умный, этот твой тюлень, — сказал Джо, — только мне не хотелось бы, чтобы это вошло в привычку.

— Разумеется, нет, — вмешалась мама. — Я сейчас же дам вам кувшин молока. У нас, слава богу, оно в избытке. Но всё равно это нас не извиняет.

Джо пришёл в ещё большее замешательство.

— Я пришёл не за тем, чтобы жаловаться. Я бы ничего не сказал, я просто подумал, что вам следует знать об этом.

— Совершенно правильно, — поддержал его отец. — Больше этого не случится, обещаю вам.

Клинт встал из-за стола.

— Пойду запру Бастера, перед тем как уйти в школу.

— Не волнуйся, сынок, — сказал отец, — я присмотрю за ним. А когда ты придёшь из школы, решим, как нам поступить.

— И поспеши, пожалуйста, — вмешалась мама, — не то ты опоздаешь на автобус.

— Не беспокойся за своего тюленя, — добавил Джо. — Он очень умный, и мне он ничего плохого не сделал.

Какие все добрые, думал Клинт, поднимаясь по склону холма. Но чудесный праздник кончился скандалом. Участие отца, мамы и Джо можно было сравнить со мхом, растущим на скале. Оно было мягким, приветливым, но под ним таилась твёрдая, как порода, истина: Бастер начал всё чаще попадать в беду, и это могло испортить всё.

Трудное решение

Мастерская располагалась в сарае с дровами. Клинт работал за верстаком и разговаривал с Бастером:

— Сегодня суббота, а мы сидим дома. Кто виноват, по-твоему?

Но Бастер не желал догадываться, кто виноват; он хотел купаться.

— Ты уже купался сегодня утром, — напомнил ему Клинт, — и скоро снова пойдёшь. Лучше скажи, что ты станешь делать, пока я в школе. Будешь сидеть взаперти в сарае пять дней в неделю?

Бастер задумался, а Клинт, приладив очередную заклёпку к сбруе, которую он мастерил, зажал её в тисках, а потом молотком расплющил. Бастер снова коротко тявкнул.

— После рождественских каникул мы решили предоставить тебе ещё одну возможность. А ты что сделал?

«Ур-р! Ур-р!»

— Я тебе скажу, что ты сделал. Ты пошёл на пастбище и высосал всё молоко у Джуны. А потом явился в гавань и утащил у Карла Ларсена большого лосося. Хорошо ты поступил?

При слове «лосось» Бастер энергично закивал головой.

— И он стрелял в тебя! Тебя могли убить.

Бастеру нечего было возразить.

— Поэтому мы были вынуждены ради спасения твоей же жизни запереть тебя в сарае.