Бастер, ко мне!
Шрифт:
«Ур-р! Ур-р!»
— Теперь ты уже вырос, — продолжал Клинт. — Ходишь в экспедиции, ловишь лососей и попадаешь в беду. И можешь проплыть весь путь почти от Аляски до дому. Почему ты не остался там и не стал диким тюленем?
Бастер придвинулся ближе, положил голову Клинту на колени и заглянул ему в лицо. Клинт больше не стал его спрашивать.
К тому времени, когда лососина сварилась, начала затухать вечерняя заря за Олимпиком на противоположном берегу.
Клинт ел прямо руками, отрывая от куска нежные розовые полоски и бросая их Бастеру.
— Тебе не полагается есть варёную пищу, —
«Ур-р!»
Когда они покончили с лососиной, Клинт улёгся возле костра, прислонившись головой к шелковистой спине Бастера. Он положил босую ногу на колено другой ноги и подвигал пальцами.
— Вот это жизнь!
Он не знал, восхищается ли такой жизнью Бастер: тюлень всегда лежал не шелохнувшись, когда спина его служила Клинту подушкой.
Спина Бастера служила Клинту подушкой.
В сгущающихся сумерках прямо над ним зажглась одна звезда, потом другая. До него доносился плеск волн, а в лесах над ним ухала сова. Вскоре он мог различить целые созвездия: Орион, Большую Медведицу и Плеяды, похожие на маленьких рыбок в небе. Он сел и увидел отражённые в воде звёзды. А в нескольких милях вдали на фоне тёмного берега светился продолговатый жёлтый прямоугольник — крыльцо его дома. Он подкинул в огонь ещё дров, чтобы отец с мамой наверняка увидели его костёр.
— Пора забираться в мешок, — сказал он Бастеру, когда костёр начал догорать.
Тюленю мешок был не нужен — у него был свой собственный, тёплый и пушистый. Клинт влез в спальный мешок, застегнул «молнию».
— Спокойной ночи, Бастер!
Бастер подполз поближе к мешку, положил голову на песок и заснул — или сделал вид, что заснул.
Клинт ещё некоторое время наблюдал за звёздами, потом повернулся на бок. А в следующий момент Бастер уже тыкался в него носом, стараясь разбудить. Он протёр глаза и огляделся.
В белом утреннем тумане у самой кромки воды стояли похожие на высокие тени две большие белые цапли и громко кричали, словно споря, в какую сторону им лететь.
Бастер смотрел на Клинта. «Глупые птицы стоят там, на берегу. Давай напугаем их», — казалось, говорил он.
Клинт покачал головой:
— Тс-с!
Так и не окончив свой спор, громко хлопая крыльями и махая длинными ногами, цапли взмыли вверх.
Теперь Бастер мог говорить, и он принялся уговаривать Клинта влезть в воду.
— Ладно, старина, — согласился Клинт. — Но сначала я разведу костёр. Мне нужно будет согреться, когда я вылезу из воды.
Вода только сначала казалась холодной. Клинт поплыл наперегонки с Бастером к «Дельфину» — прилив отогнал ялик далеко от берега. «Дельфин» стоял на глубине, наверное, футов в десять. Клинт проплыл всего половину дистанции, когда встретил Бастера уж на обратном пути. Поэтому он вернулся на большую глубину и нырнул на дно. Дно густым слоем покрывали устрицы; раковины их были чуть приоткрыты, а мантии трепетали. Планктон, которым они питались, был похож на пыль на воде. Но пыль эта была далеко не простая: именно благодаря ей существовало всё живое в океане.
Он высунул голову,
На этот раз, однако, его надежды не оправдались. Клинт выскочил из воды и, дрожа от холода, побежал к костру.
Когда он согрелся и обсушился, его снова обуяли мечты о подводных исследованиях, и, готовя к завтраку лососину, он рассказывал Бастеру:
— Знаешь, что я сделаю? Я накоплю денег и куплю себе акваланг. Это такой прибор, который позволяет иметь запас воздуха под водой. Можно пробыть на глубине целый час. Вот тогда мы потягаемся с тобой, Бастер! Что ты на это скажешь?
Бастер съел свой кусок сырой лососины и, по-видимому, нашёл эту мысль превосходной.
— Правда, вид у меня будет довольно странный с маской на лице и весь я буду в трубках от баллонов с воздухом за спиной, но ты к этому быстро привыкнешь, правда?
«Ур-р! Ур-р!»
— Обязательно привыкнешь! — Клинт кинул ему ещё кусок рыбы. — Вот это называется сушей, Бастер, — объяснял Клинт, показывая на берег. — Океан же в семь раз больше, чем суша. Ещё много морей предстоит исследовать. Мы только начинаем. — Тут он вспомнил о вещах повседневных и добавил: — Но сегодня — последний день нашей экспедиции. Нам нужно что-нибудь привезти домой. Начнём с ловли лосося, а с отливом будем искать моллюсков.
На закате «Дельфин» подходил к причалу Барлоу. Бастер плыл рядом. Отец и мама ждали на берегу. Собаки взволнованным лаем приветствовали путешественников. Джерри даже бросился в воду. Клинт не ожидал такой встречи. Будто он вернулся из кругосветного плавания.
Он отдал паруса и, когда лодка ткнулась носом в песок, выпрыгнул, чтобы помочь отцу вытащить её из воды. Все говорили одновременно, отец пожимал Клинту руку, мама обнимала его, а Бастер лаял вместе с собаками, которые танцевали вокруг людей и тюленя.
— Таким худым и загорелым я ещё никогда тебя не видела, — сказала мама.
— И здоровым, — добавил отец.
Вместе с Клинтом они вытащили всё лагерное снаряжение, мешок с моллюсками и большого королевского лосося, которого Клинт, совсем уж было отказавшись от борьбы, забагрил всего в миле от дома. Когда они все вместе двинулись домой, у Клинта было такое ощущение, будто он возвратился после долгого-долгого отсутствия и понял, как дома хорошо.
— Как дела? — спросил он. — Пари держу, что без меня и Бастера у вас было гораздо меньше хлопот.
— Конечно, мы справлялись, — улыбнулась мама, — но мы скучали без вас.
— Что нового, с тех пор как мы уехали?
Казалось, прошло так много времени, что весь мир мог перемениться.
— Я продал те брёвна, что были в бухте, — принялся рассказывать отец, — и получил за них немалые деньги. Мама покупает морозильник, а я — новую шляпу. Наверное, и тебе что-нибудь перепадёт.
— Сейчас ему нужна только еда, — вмешалась мама. — Я ещё никогда не видела его таким худым. Как хорошо, что у меня уже готов обед!