Бастион (прототип)
Шрифт:
– Ты мне ничего этого не рассказывал, - всхлипнув, жалобно пропищала Ява, сжавшись комочком на диване и с горечью смотря на нас.
– А зачем?
– тяжело вздохнув, пожал плечами ее отец.
– Что бы это изменило?
– Вот почему ты всегда так?!
– вскликнула девчонка, вскакивая, и убегая из комнаты.
– И ты что, вот так просто отдашь незнакомому человеку единственную дочь?
– спросил я, переводя взгляд с хлопнувшей двери на трактирщика.
– А это уже не мне решать, - горько улыбнулся он и, встав, направился к двери. Уже на пороге он остановился и, не оборачиваясь, тихо добавил: - Просто ее мать сказала еще кое-что. "За Рыцарем придет и твоя смерть, любимый". Скоро меня не станет и, я надеюсь, ты о ней позаботишься...
Дверь за трактирщиком закрылась.
Глава 14. Об особенностях проклятий
Той ночью я... я сбежал.
У меня очень чуткий слух и я прекрасно слышал, как Яванна плачет в комнате этажом ниже. Отец долго рассказывал ей о матери, о ее даре, о тех силах, что спали в этой девочке. А потом рассказал и о последней части пророчества, которое предвещало его смерть.
Открыв окно, я выпрыгнул на улицу и тенью пронесся по ночным улицам, стремясь покинуть город как можно быстрее. И дело было не только в разрывающем сердце детском плаче, но и проснувшемся голоде - я чувствовал, что еще немного и начну воспринимать окружающих только как сочные куски свежего мяса...
Пришел в себя, свернувшись под кустом в какой-то небольшой рощице на берегу реки. Было уже далеко за полночь и скоро должны были начаться предрассветные сумерки. Рядом со мной лежала полусъеденная туша какой-то волкоподобной зверюги, а моя одежда... от нее остались очень красочные лохмотья.
– Прим, напомни мне в следующий раз раздеться, - проворчал я, привычно сканируя организм магией.
"Принято", - прошуршало на краю сознания.
– "Далеко забрался. Советую поспешить".
– Угу, только быстро кровь смою, - согласился я, заканчивая проверку.
– Повезло что река рядом.
Приводя свой внешний вид хотя бы в относительный порядок, я размышлял. Кожа на правой руке почернела до запястья, а вены под ней ярко выделялись легким алым свечением. По прочности эта черная кожа приближалась к хорошей стали, а когти - спокойно эту сталь могли пробить. Левая рука восстановилась до запястья, но отросший кусок предплечья тоже представлял собой черную плоть с алыми венами. Остальные изменения были не столь броские, но не менее настораживающие - у меня слегка заострились кончики ушей и волосы стали какими-то жесткими. Такое чувство, что вместо обычных волос из моей головы теперь торчит тонкая проволока.
– Вопрос перчаток становится актуаленкак никогда, - пробормотал я, высушивая остатки одежды.
Сапоги я где-то потерял, а рубашка была изодрана до состояния половой тряпки. От брюк уцелела только верхняя половина - все, что ниже колен превратилось в оборванные грязные полосы. Вздохнув, я пустил останки рубашки на шарф.
Вот в таком виде я и забрался в окно своей комнаты уже перед самым рассветом.
– Кажется, где-то мы такое уже проходили...
– прошептал я, встречаясь взглядом с парой сине-зеленых глаз, опухших и покрасневших от слез и бессонницы.
– Ну и что ты тут делаешь?
– Тебя жду, - буркнула Яванна, нахохлившись на диване как маленькая птаха. На столе стояла небольшая лампа, едва освещавшая комнату.
– Где тебя всю ночь носило? Да еще и в таком виде.
– Охотился, - честно признался я.
– И как? Много поймал?
– заметно напрягшись, поинтересовалась она.
– Какую-то зверюгу у реки загрыз, - оскалился я.
– Ты мне лучше скажи, чего это ты в мой номер посреди ночи пробралась?
– От отца сбежала, - буркнула она, снова надувшись.
– Тут он меня в последнюю очередь искать будет.
Чертыхнувшись, я махнул на нее рукой и пошел в спальню переодеваться... или, скорее, одеваться. Рубашка, целые брюки, сапоги, куртка, пояс с мечом и кинжалом, нормальный шарф - мой привычный внешний вид восстановлен. Задумчиво посмотрев на черную лапу, я вздохнул и пошел обратно к Яве.
– А тебе, потеряшка, не пора уже "найтись", а? А то и отец волнуется, и мне кто будет завтрак соображать? Я, конечно, сожрал кучу мяса, но все равно почему-то голоден.
Весь день я предавался блаженному безделью. Харкус обещал, что к вечеру приедет тот самый его знакомый чароплет, так что мне оставалось только сидеть и ждать. И, если честно, я ловил настоящий кайф от того, что мне не нужно было никуда ехать, никого спасать, что-то выяснять и так далее. Мне можно было просто лежать на диванчике, периодически переругиваться с самозваной совестью в лице маленькой жучихи и дрыхнуть...
Раздался стук в дверь. Встрепенувшись, я пошел открывать.
На пороге оказалась целая делегация - Ява, седой старичок лет пятидесяти и эльф.
Старичок был одет в длинную мантию с капюшоном, из-под которой выглядывали носки черных кожаный сапог. Из-под наброшенного глубокого капюшона на меня смотрели внимательные зеленые глаза, слегка светящиеся в полумраке. В руках у него был длинный узловатый посох с навершием из большого изумрудного камня.
Эльф по колоритности не отставал от своего спутника. Сама по себе одежда была довольно обычной -легкий костюм из плотной ткани темно-зеленого цвета и коричневый с зелеными разводами плащ с капюшоном. Однако в глаза бросались отдельные специфические детали: высокие сапоги и длинные перчатки, покрытые мелкой зеленой чешуей, и обвившая левую руку ветка с несколькими зеленеющими листочками. На широком коричневом поясе у эльфа висела небольшая сумка и ряд бутыльков с весьма подозрительными жидкостями. Внешность длинноухого тоже сильно выделялась: коричневатого цвета кожа, заостренные черты лица, кроваво-красные глаза с огромной радужкой, длинные серые волосы, собранные в хвост черной лентой, и замысловатые узорчатые татуировки на щеках и лбу.
– Ролусар Хар-Дан, "изумрудный" маг Академии Магии Чагоры, - представился старик.
– А это Мин-Чо Фа Тарр, мой давний друг и помощник.
– Рус, - коротко представился я, делая шаг в сторону и пропуская гостей в номер.
Старый маг с кряхтеньем устроился на стуле за столом, Яванна уже привычно заняла диванчик, а эльф прислонился к стене справа от входной двери, внимательно следя за всем происходящим вообще, и мною в частности.
– Итак, молодой...
– он слегка замялся, разглядывая мою лапу, - молодой человек. Что же у тебя такого стряслось, что старина Харкус аж обо мневспомнил и готов заплатить за помощь золотом?
– Нежить покусала, - хмыкнул я и, размотав шарф, мило улыбнулся.
– Теперь ищу способы стать прежним.
– Хм...
– Ролусар задумчиво потер подбородок.
– И давно тебя покусали? Что за нежить?
Следующий оборот превратился в настоящий допрос с пристрастьем на тему моего самочувствия, ощущений при "срывах", описания моих приключений и прочего, прочего, прочего... Когда старик наконец замолчал и ненадолго погрузился в раздумья, я устало откинулся на спинку стула и посмотрел на Яванну, все это время прикидывающуюся мебелью и жадно ловящую каждое наше слово - что ни говори, а любопытство у нее точно детское.