Шрифт:
Всем погруженным в купель посвящается…
человек и дракон-хозяин земли
в мире друг с другом
прожить не смогли
двум разумам тесно
кто-то лишний из них
и в жестоких боях
один разум затих .........
Звездолет, вынырнул из гипер прыжка, развернулся носом на звезду, плавно выровнял курс и включил тормозные
Император драконов Кульпаток смотрел в обзорный иллюминатор на приближающуюся звезду и поглаживал на груди меховой жилет. Королевский жилет был сшит по крою передника с карманом на груди, из шкурок маленьких зверьков – землероек с его планеты. Мех на шкурках ложился в любую сторону, если провести по нему лапой это очень успокаивало и снимало нервозность, поглаживание меха расслабляло и даже навевало какую-то непонятную нежность. Император гладил мех непроизвольно, это уже вошло у него в привычку. Хотя и носил он его совсем еще и ничего. Два звездных года назад вдовствующая королева мать после коронации принесла ему этот жилет и наставительно сказала:
– Твой отец носил его с честью, но не долго, будь таким – же мудрым правителем как он, а жилет передай будущему наследнику по возрасту.
Два года это мало это вообще не срок. Что такое два года для Вольного Космоса? Это миг. Миг, да и только. Несмотря на свой юный возраст, император любил поразмышлять и подумать на разные темы. Вот и сейчас не терял времени зря.
А всему виной время. – Думал молодой император. – Временем ни кто не управляет, но подвластно ему все.
– Эх, время – время! Все завязано на времени. Сколько мне его отпущено? Надо действовать пока есть время. Так, кажется говориться? Или нет? Не важно, в общем, как говорится, суть то я знаю. А все же, как там правильно-то? – Он попытался вспомнить избитое выражение характеризующие время и действие, и не смог, – а все равно, – решил император. – Буду действовать так, как говорится.
Он был молод и смел, и радовался жизни. Мелочи его не огорчали, особенно такие пустяки. Не вспомнил сейчас, вспомню потом – думал он философски.
Кульпаток достал из кармана нагрудника пульт нажал кнопку вызова рубки. Динамик на главной доске приборов ожил моментально:
– Вахтенный навигатор Ющ, – ответила рубка. – Я слушаю, вас император.
– Ющ, сделайте мне видимость на мой кабинет, так, что бы картинка была полная. Я хочу посмотреть.
– Принято Император: – ответил с легкими помехами голос из динамика – Идем на разворот.
Молодого императора уважали, правда не взахлеб, не сильно до фанатизма, но уважение у подданных присутствовало. И нельзя сказать, что они любили своего императора больше всего, но все, же ценили. За самостоятельность, которую он проявил став правителем, за молодую горячность и рвение в делах, за то, что он хотел сделать для своего народа, это то, на что все тайно надеялись. Он старался для всех, и всячески это подчеркивал. На него просто надеялись,
Кульпаток смотрел, как свет звезды медленно перемещался на корму космического корабля, и в иллюминаторе появляется Солнце. И через какое-то время стали различимы планеты, крутящиеся вокруг Солнца. Планеты, как неотъемлемая часть любой звезды, только у одной звезды больше у другой меньше, но все они в купе создавали то, что называется Солнечной Системой. Вот там где-то и его родная планета, планета на которой он Император при жизни ни разу не был. Планета его Народа, народа Драконов. Потерянная ими планета. Картинка в иллюминаторе становилась все четче, и император взглядом отыскал свою родную планету. Вот она! Вот она, моя Земля! Он безошибочно узнал ее и впился в планету взглядом.
Мигнула сигнальная лампа, привлекающая внимание, на панели управления и дежурный секретарь сообщил через громкоговоритель:
– Ваше императорское величество, к вам советник с докладом.
– Очень хорошо. Пусть заходит, жду. – Император переступил с лапы на лапу.
Система видео наблюдения проверила на безопасность входившего в личный кабинет и одновременно рубку к императору. И это не то, что император кому-то не доверял, нет. Просто изначально корабль был построен по первому уровню безопасности, и капитанский кабинет рубка, куда были выведены все системы управления кораблем, входил в охраняемые объекты первой важности. Система безопасности отработала проверку входившего, и дверь легко уплыла в сторону, впуская советника внутрь. Момент, и сервомоторы бесшумно вернули дверь в прежнее положение.
– Ваше императорское величество я…
– Входи-входи Сикоко, – Кульпаток прервал приветствие советника, и не отрываясь от созерцания космоса через иллюминатор продолжал. – Посмотри вот, навигаторы дали картинку.
– Впечатляет. Какая дивная красота, – сказал советник, становясь рядом с императором напротив иллюминатора. – Красота, притягивающая взгляд. Что-то в этом есть. Есть, несомненно. Одним словом, сказать – Космос.
– Емкое слово, я согласен.
Советник промолчал, а Дракон император продолжал, сделав паузу.
– Красота, её можно отыскать во всем, даже в самом безобразном её проявлении. Но Космос это, – Кульпаток сделал паузу, подбирая слова. – Что-то большее. Не красотой одной, что видит глаз, он красив. Тут так, если нас тянет на это смотреть, значит, нас эта красота поглощает. Мы сами в Космосе, вокруг Космос, и все вокруг красиво. Да, красиво ты заметил правильно, это верно, здесь не поспоришь. И мы часть этой красоты. Мы из неё на неё же и любуемся. Как в зеркало.
Советник промолчал и подумал « как в зеркало из зазеркалья». Он был старым умудренным опытом прожитых лет драконом, и свои чувства и переживания старался не демонстрировать. А император продолжал вдохновенно.
– Хотя можно предположить, что мы просто видим планету, которую считаем своей. И хотим видеть её самой лучшей и прекрасной. На вроде того, что мое, то самое лучшее. Ведь может такое быть? – и сам себе ответил. – Может.
Сикоко просто покачал головой соглашаясь.
– Я видел много планет за свою короткую жизнь, – император рассказывал и гладил лапой мех на королевском переднике. – И на многих планетах был гостем, был и охотником, а смотрю вот на эту, похожую на разрисованный мяч планету и не могу объяснить свои чувства. Хотя думаю что я не сентиментальный, или хочу думать? Я не знаю. На других планетах я не испытывал ни чего похожего на волнение или переживания, а на этой… я был вывезен яйцом и ни чего не помню. А чувства свои, ну не могу объяснить, что-то в ней есть такое что не оставляет тебя равнодушным, ты меня понимаешь?