Батальоны тьмы. Трилогия
Шрифт:
Хотя чудовище двигалось очень быстро, у Спингарна создалось впечатление, что время замедлило ход, и он может разглядеть подробно нечеловеческую голову. Он видел раздвоенный язык и красные губы, змеиные глаза и человеческие ресницы, кожу рептилии и стальные волосы, звенящие над черепом.
Спингарн попытался сдвинуться с места, но ему не удалось, и он мог лишь бессильно смотреть на чудовище.
– Талискер!
– закричал он, чтобы спастись.
Что-то мягко ударило его с гулким звуком.
Удар был нанесен одновременно и сзади и спереди, в голову и в туловище, в руки и ноги. Спингарн
Глава 10
Спингарн был безжалостно брошен на твердый пол. Затем кто-то закричал ему в самое ухо:
– Милый!
Это была Этель. Рядом с ней стоял худощавый человек.
– Дорогая!
– обратился к Этель её спутник.
– Не надо так. Я ведь говорил, что с ним ничего не случится.
Спингарн все ещё пребывал в шоке и был охвачен страхом. Ему казалось, что огромное тело человека-змеи, как и прежде, извивается перед ним, а змеиная голова продолжает приближаться.
– Милый!
– повторила Этель.
– Я же сказал тебе, что у нас Отдел всеобщей безопасности, - раздраженно проворчал человек.
– Успокойся, дорогая!
Худой человек посмотрел па желтую грязь, прилипшую к телу Спингарна, и отвел взгляд. Он заметил замешательство Спингарна и, казалось, был доволен этим.
– О, я понимаю! Нет, мы заботились не о своей безопасности, а о тебе. Директор бывает немного страшным, когда возбужден, не правда ли?
Этель попыталась задушить Спингарна в своих объятиях. Он почувствовал, будто попал в ловушку, подобную сжимающимся кольцам человека-змеи. Но сейчас он хотя бы мог дышать нормально.
– Все в порядке, Спингарн?
– спросил спутник Этель. Спингарн заметил, что в помещении больше никого нет.
– А стража?
– Она нам больше не нужна. Компьютер утверждает, что, когда ты поговоришь с нашим дорогим Директором… я совсем забыл, что его пора кормить! Знаешь, чем он питается? Ну ладно, больше не буду тебя шокировать. Я хотел сказать, что, когда ты поговоришь с ним, тебя захватит идея навести порядок на этом жутком Талискере.
– И я отправлюсь с тобой, да, милый?
– попросила Этель.
– А теперь, - обратился человек к девушке, - ты не присмотришь за ним, дорогая? У вас всего один час, как установил компьютер. «Дайте ему час, чтобы принять решение». А затем - ха-ха!
– вперед, навстречу ужасам! Извините меня!
– ЖИВИ!
– кричали излучатели.
– ПОГРУЗИСЬ В ГЛУБИНУ ВРЕМЕН СРЕДИ ПРОВАЛОВ ВО ВСЕЛЕННОЙ, ОСТАВЛЕННЫХ ДРЕВНИМИ СОЗДАТЕЛЯМИ ХРУСТАЛЬНЫХ МИРОВ! Ты хочешь быть свободным в полном смысле слова? Хочешь путешествовать по эпохам, пока не прибудешь к началу Всеобщей Жизни? ТЫ ПОДУМАЛ О НАСЛАЖДЕНИИ, КОТОРОЕ ИСПЫТЫВАЕШЬ СОВЕРШАЯ ПРЫЖКИ МЕЖДУ ПЛАНЕТАМИ В РАКЕТЕ, РАБОТАЮЩЕЙ НА ХИМИЧЕСКИХ ВЕЩЕСТВАХ? КАК РАЗВЛЕКАЛИСЬ ПЕРВЫЕ АСТРОНАВТЫ! Встроенные случайности гарантируются! Вероятность жизни не более семи лет! И это только одно из второстепенных развлечений в Сценах Поздней Ядерной Эпохи! Не пропускайте их ради вашего следующего…
Спингарн ухитрился выскользнуть из объятий Этель. Он решил не думать о девушке, как раньше отбросил всякие предчувствия. Узнать подробности об Этель и её роли в его
– Дайте информацию о Сценах Талискера!
– приказал Спингарн.
Чувствительные усики, которые были единственной видимой деталью умственных излучателей, остались неподвижными. В дальнем углу помещения, где размещались схемы памяти излучателей, произошел небольшой кризис. Спингарн заметил, что излучатели пришли в замешательство. Слабое фосфоресцирующее свечение совсем исчезло. Он понял, что ответа не будет. Талискер был стерт из их каталога. Их вычистили, как и память самого Спингарна.
– Мне передали, что я могу сказать тебе, - промурлыкала Этель, - у тебя есть целый час, и за это время я могу рассказать все, что захочу.
Теперь Спингарн проявил к вцепившейся в него девушке интерес. Он оглядел её лицо и фигуру: почему она не прошла реконструкцию тела? И все же Этель была достаточно привлекательна, особенно для того, кто привык к женщинам восемнадцатого века. Спингарн вспомнил крестьянку из Фландрии, сильно обезображенную оспой.
В девушке двадцать девятого века тоже заметно некое асимметричное уродство. У неё большие голубые глаза, волосы пшеничного цвета и фигура, которая могла считаться красивой, если бы не избыточный вес. Она замерла в ожидании под его взглядом.
– Значит, у меня есть час, - произнес Спингарн.
– Уже меньше.
И затем на Талискер!
Спингарн был все ещё сбит с толку таинственным раболепием девушки, её униженностью, но не мог сопоставить её нынешнее состояние со своими смутными воспоминаниями о другой жизни. Тогда она как-то была связана с ним - но как?
– Скажи мне все, что я, по твоему мнению, должен знать, - попросил он.
– Я предала тебя, - ответила Этель. Ее большие глаза следили за ним, и Спингарн понял: она боялась его реакции.
Но он не мог отыскать в своей памяти причин для её страха. То, что она совершила, было утеряно.
– Ты не знаешь?!
– воскликнула она удивленно.
– Ты ничего не помнишь?!
– Нет. И что бы это ни было, расскажи мне, если хочешь.
– Я предала тебя, - повторила Этель.
– Я случайно ввела записи декораций на Талискере в Сцену, над которой ты работал, - это были те ужасные машины Ранней Ядерной Эпохи, с которыми только что разделался Марвелл.
Если бы я тогда не перепутала материал, никто бы не узнал, что ты восстановил Сцены Талискера! Я была такой дурой! И ты получил предупреждение всего лишь за несколько минут!
Несмотря на усилия, Спингарну не удалось воскресить никаких воспоминаний. Внезапная вспышка болезненного возбуждения? Нет. Расчетливое намерение так или иначе остаться в живых? Тоже нет. И все же в прошлом он должен был чувствовать что-то, когда его дела в запретных областях перестали быть тайной. А как же с убежищами. которые создал режиссер Игр? Они были установлены ещё до того, как Этель раскрыла его секреты? Находчивый и коварный мастер Игр уже вплел свой Принцип Случайности в структуру Сцен? Или все результат молниеносных манипуляций с законами машинного программирования?