Батальоны тьмы. Трилогия

Болл Брайан Н.

Шар поднялся, и воздух снова стал холодным. Но трое людей чувствовали облегчение и спокойствие. Появилось солнце, и они увидели, что все окутано легкой дымкой тумана. Планета показалась им гораздо менее мрачной, когда они жевали черствый хлеб и полусырое мясо. Во фляжке Хока ещё оставалось вино с водой. Чувство взаимного удовлетворения наполнило всех находившихся в гондоле. Казалось, что они плывут в тихом мире, созданном ими самими.

Глава 21

– Спингарн, ты в самом деле знаешь, зачем мы сюда попали?

Все сильно устали, но им хотелось убедиться в своей безопасности и узнать причину, которая привела их в Сцены Талискера. Хок сосал трубку, поглядывая время от времени через край гондолы на странный маленький дом посреди голой пустыни. Этель не без изящества устроилась среди подушек и одеял, найденных в гондоле. Даже робот расслабился. Он сидел в привычной позе на медном поручне гондолы, небрежно свешиваясь над пустотой.

– Эй, капитан!
– Хок пытался разобраться в ситуации.
– Мы ведь живые, правда? Наша крошка только что сказала мне, чтобы я не огорчался.

– Да, - подтвердил Спингарн. Он осторожно взмахнул хвостом.
– Считай все колдовством, Хок. Здесь без дьявола не обошлось. Ты прав, мы живы и здоровы, но находимся в царстве такого дьявола, что ты и представить себе не можешь!

– И это тоже часть дьявольских делишек?
– сказал Хок, показывая на метеорит.

– Да.

Хок содрогнулся.

– Понятно, парень. Понятно.

– Я потрясен, глядя, как вы ловко увязываете различные события, - вмешался в разговор Гораций.

Спингарн подумал о том, как отреагирует робот, если объяснить ему, что кувыркание падающей гондолы растрясло его мозги и настроило их на правильное восприятие действительности. Но вместо этого он сказал:

– Давайте начнем с меня.

Убедившись, что он ещё жив, Хок стал осматривать себя, проверяя, все ли органы и конечности на месте.

– Я был в одной из обычных Сцен, в Первобытной Сцене, - продолжил Спингарн.

– Да, сэр, - согласился с ним робот.

– Я сбежал туда. Меня нельзя было поймать, пока я не вызывал тайм-аут, и даже тогда я мог ускользнуть в другую Сцену, если для меня находился заместитель. Я был в полной безопасности, когда оставался функцией Сцен, и принял меры предосторожности, вписав себя как элемент во все Сцены.

– И при чем тут Талискер?
– спросила Этель.

– Очевидно, то, что я сделал со всеми другими Сценами таинственная сила проделала здесь Со мной.

– Превосходно!
– воскликнул робот.
– Все обстояло именно так!

На Горация никто не обращал внимания.

– Ага!
– одобрительно произнес Хок.
– Я не совсем понял, капитан, но похоже,

что вы - человек момента.

– Ты всегда хотел экспериментировать со случайностями, - напомнила Этель.
– Я не забыла, как ты обрадовался, когда обнаружил, что можешь справиться с заброшенной серией Сцен! Ты был похож на ребенка, который думает, что может играть с целыми армиями.

– Я чувствовал себя Богом!
– признался Спингарн.

Подавленная и почти полностью стертая личность будто криво усмехнулась в глубине мозга Спингарна. Но она мгновенно исчезла, когда он продолжил:

– Итак, я и Сцены. Я, Сцены и таинственная сила.
– Спингарн обратился к Горацию: - Ты запрограммирован на то, чтобы проверить оценку компьютеров в различных точках?

– Именно, сэр, - подтвердил робот.

– Спингарн! А Гораций знал, что на планете находится таинственная сила?

– Еще один французишка?
– спросил Хок.

– Он пришел к такому выводу, - ответил Спингарн.
– Компьютер провел для робота вычисления. Понимаешь, Этель, только Директор имеет доступ к выводам предсказателей. Он заявил мне, что только я способен навести на Талискере порядок. Он бы не допустил, чтобы до меня дошло что-то большее, чем намек о присутствии таинственной силы на Талискере. Когда Стражи попытались донести до меня смысл предсказания, им помешали их собственные ограничения.

– Но Гораций знал о таинственной силе?

– Его снабдили схемой вычисления вероятностей, - объяснил Спингарн.
– Если бы он мог вычислить мой путь до того места, где я должен вступить в контакт с таинственной силой, ему было бы разрешено помогать. Мне нужно как-то изменить вероятности.

Этель вздрогнула, посмотрев на железное основание.

– Эта штука!

Спингарн пожал плечами.

– Гиганты знали, что это магическая вещь, их фетиш. Они приварили к нему Хока в качестве злой и жестокой шутки. Что-то вроде двойного жертвоприношения их богам. Сначала они использовали его как украшение, а затеи! разодрали бы вместе с нами на части, чтобы предсказать будущее.

– И они могли предсказывать будущее?!
– удивилась Этель.

– Конечно, - вставил Гораций, - и с большой степенью вероятности! Без сомнения, сэр, вам будет интересно узнать мое предположение: таинственная сила подарила им встроенное чувство Смены Сцен. Они знали, когда начнется Смена. И их жертвы имеют ключевое значение при Смене Сцен. Я предположил бы, что протекает симпатическая химическая реакция во внутренностях…

– Нет!
– содрогнулась Этель.

– Хватит!
– оборвал робота Спингарн.
– Все кончено, Этель. Мы знаем, что нам нужно найти.