Батарейка для арда
Шрифт:
Оружие — самое разное, от огнестрельного до колюще-режущего разных видов…
Так. Та-а-ак… Надо полагать, это — вовсе не видеопанель, а игровой монитор!
Это, конечно, многое объясняет. Например — почему я так и не смогла ее включить!
Я обвела спальню взглядом, по-новому оценивая увиденное.
Кажется, вон то эргономичное и функциональное кресло — из одного набора с джойстиками.
А тренажер-дорожка у стены… Опомнись, Ли, зачем арду дорожка для ходьбы дома?
Если, конечно, это не игровой девайс!
Ну и ну!
Рэй запускал свое сокровище, а я чувствовала, что меня разбирает смех. Большому мальчику — большие игрушки!
Не удержавшись, я встала и чмокнула полностью увлеченного установкой арда в щеку — благо, та была как раз удобно склонена.
Он вскинул голову, поймал меня непонимающе-вопросительным взглядом, и я покачала головой — нет, ничего.
Не скажешь же здоровенному мужику, что испытала острый приступ материнского умиления только что?
Он хмыкнул, и подкатил кресло ближе к панели.
— Садись! Где там твоя игрушка? Сейчас я быстренько твои игры сюда перекину…
Я с интересом вертелась в кресле, изучая его. Плотная, шероховатая кожа покрытия, подлокотники со скрытыми гнездами разъемов, ремни…
Господи… Ремни-то зачем? А это что? Мама дорогая, это что, система фиксации рук, что ли?
Рэй, видя мое изумленное лицо, тихонько рассмеялся:
— Это не то, что ты подумала! Это пульсометры. Но твоя идея мне нравится! — и бессовестно подмигнул, вынуждая меня залиться краской.
Вот ведь! Не имела я ввиду ничего такого!
Я уже открыла рот, чтобы опротестовать гнусные подозрения, но тут как раз нашелся мой терминал. Он, зачем-то сунутый мной под кровать, заливался звонкой трелью популярной мелодии.
Я дернулась вывернуться из-за высокой спинки, но Рэй меня опередил — нагнулся, выудил гаджет, и подал мне. Я радостно вцепилась в прямоугольник из темно-синего пластика, набитый высокотехнологичной начинкой, и нервно застонала — мама!
Странно, мама редко мне звонит, обычно я сама зво…
О, Боже! Я же два дня не звонила! Закрывала практику, закрутилась, забегалась — и вот, забыла!
Ну, что ж, по крайней мере, у родителей ничего не случилось, обреченно подумала я, принимая вызов.
— Привет, мам! — преувеличенно жизнерадостный, прозвучал мой голос.
В трубке неодобрительно помолчали. Потом родной, до боли знакомый голос произнес:
— Как ты, Ли? У тебя все в порядке?
— Все отлично, мам! У меня сложности с отчетом по практике были, вот, позавчера готовилась, вчера сдала, потом спать сразу легла… Извини, мам, забыла и не отзвонилась!
Мама вздохнула:
— Ли, просто готовиться надо начинать не в последний момент, а планомерно и в течение всего семестра. Тогда и проблем со сдачей не будет.
Я вздохнула. Моя безответственность — любимая мамина тема.
— Да, мам, ты права. И извини еще раз, что не позвонила — совершенно чумовая выдалась неделька!
Мама еще раз вздохнула. И простила. Я по голосу услышала, что она перестала хмуриться, и тоже расслабилась. Я подтянула ноги, свернулась в кресле компактным клубочком и погрузилась в пучину домашних дел и обсуждений — о том, что у папы опять побаливает спина, и надо бы пройти курс лечения, но он упрямится, жалеет времени и денег, пьет обезболивающее и отмахивается — и так сойдет! О том, что в любимом мамином шоу сменился ведущий, и новый вроде бы ничего, но какой-то поверхностный и суетливый, и старый маме нравился больше — он и внушительней был, и суждения у него были глубже. О том, что соседской внучке вчера отмечали годик, и соседи уезжали в гости на весь день, и вернулись счастливые, а я… Нет, родители меня не торопят, и кончено, образование важнее всего, но у меня же даже парня нет!
Угу-угу, старая песня — диплом за меня никто не напишет, но и дети, однако, сами себя не сделают…
Обычно такие намеки меня ужасно раздражали, но сегодня на кровати поблизости валялся Рэй Харди и, кажется, беззастенчиво подслушивал, а потому мне было скорее смешно. Я улыбалась, с трудом удерживая игривые комментарии — мама, в отличии от арда, все равно не оценит!
Мама, кажется, поняла по моему голосу, что сегодня я настроена легкомысленно и не преминула укорить:
— Линетт! Молодой девушке вроде тебя надо больше общаться со сверстниками!
— Ой, мам, о сверстниках! — спохватилась я, — У меня сейчас с деньгами небольшие трудности, так что я временно съехала с квартиры и в общежитии пока поживу!
— Общежитие?! — одними губами выговорил возмущенный Рэй.
— Общежитие?! — недовольно переспросила мама. — Там же сплошной разврат!
Кажется, в такой трактовке моя формулировка Рэя уже не напрягала.
— Зато сверстников полно! — нашлась с ответом я, — Все, пока, мам, привет папе! Целую!
И прервала соединение под недовольное фырканье мамы, что, дескать, не такой судьбы она хотела для единственной дочери.
— Итак! — Рэй, до того лежавший на кровати, деловито сел и выжидательно уставился на меня. — Где?
— Что — где? — не поняла я, невольно любуясь им.
— Где общажный разврат?
Смерив его взглядом «Такой большой, а как мальчишка», тут же лукаво улыбнулась, подцепила лямку маечки, и потянула, символически обнажая плечико, и сразу вернула назад — а затем отвернулась от арда,
Сзади раздался шумный выдох.
Рэй дотянулся до кресла, потянул его на себя — и оно послушно подъехало и развернулось, явив меня пред светлы очи хозяина. Я сидела прямо, спина — хоть линейку прикладывай, руки на коленках и выражение типичной хорошей девочки на лице.
Ард деловито, неспешно обхватил руками подлокотники, запирая меня, лишая возможности вырваться.
— А дальше? — хрипловатый голос, в глазах черти и бесовская улыбка…
Хорош, поганец! Будь мы и вправду студентами — я б дала! А так — лишь «испуганно» округлила глаза:
— Ты что! Мне мама не разрешает!
Рэй коротко сглотнул, на секунду прикрыв глаза, и от этого зрелища у меня кровь скорее побежала по жилам. А он склонился ближе, потянулся к моему уху, прошептал, почти касаясь его губами: