BATTLEFRONT: Сумеречная рота
Шрифт:
Какое-то мгновение ничего не происходило.
Затем челнок словно вспыхнул в ореоле ослепительного бело-голубого света. Электрические разряды побежали по его поверхности, и во всем отсеке послышался треск искр. С хлопком взрывались приборные панели, молнии били в генераторы лучей захвата и стыковочные приспособления. От отвратительного запаха плавящихся металла и пластоида Табор закашлялся и закрыл нос рукавом.
Когда погас свет, в глазах у Табора плавали красные и зеленые точки. Он отчаянно заморгал. Когда его ошарашенный усталый разум осознал,
— Ионная бомба, — прошептал он.
Палубу под ним качнуло, и обшивка «Вестника» застонала.
— Не одна. Около двадцати, — сказала Челис. Она медленно поднялась на четвереньки. Потом на ноги. Голос ее обратился в хрип. — Все, что оставалось у Сумеречной.
Палуба вновь содрогнулась. Вердж огляделся, чуть подогнув колени для равновесия, губы его скривились в ухмылке.
— Это имперский звездный разрушитель. Все важное оборудование защищено. Даже двадцати бомб недостаточно.
Но это было не так. Табор помотал головой, пытаясь привести мысли в порядок. «Почему это не так? Думай, Табор».
— Мы в атмосфере, — сказал он, испугавшись собственного настоятельного тона. — Нам нужна полная мощность, чтобы держаться в воздухе. Любое нарушение…
Звездные разрушители были необычными кораблями, способными ровнять с землей горы и переносить армии. Их масса измерялась миллионами миллионов тонн, и энергии они тратили невероятно много.
Табор попытался взять себя в руки, заговорить, как подобает имперскому капитану.
— Мы немедленно должны уходить, — сказал он и заговорил в комлинк: — Направить все энергетические ресурсы оружейных и вспомогательных систем — все, что можно, — в двигатели. Уходим на орбиту.
В ответ он услышал лишь гортанный смех Челис.
Конечно. Системы «Вестника» в большинстве своем были защищены, но его комлинк был поврежден вместе со всем оборудованием ангара сложнее осветительной арматуры. Он повернулся к охранникам и приказал передать сообщение на мостик. Оба бросились к двери ангара, но та не открылась.
Табор выругался. Охранники принялись снимать панель и искать способ открыть дверь. Вердж стоял неподвижно, глядя на Челис, словно взрыв сломал и его.
«Зачем ты это сделала? — хотел крикнуть Табор. — Чего ты добьешься, кроме кровопролития?»
Или она действительно решила пожертвовать жизнью ради Восстания?
— Вы все еще верите, что снискали благосклонность Императора? — спросила Челис, глядя в глаза Верджу.
— Вы по-прежнему в моих руках, — ответил он, хотя и неуверенно.
— А захватив меня, вы оставили один из самых важных ресурсов Салласта в руках повстанцев. — Она медленно покачала головой. — Не по расчету, а просто из-за тупого эгоизма и идиотизма.
Палуба качнулась, Табор упал на колени. Острая боль пронзила его ноги, и он испугался, целы ли кости. Капитан глянул на охранников, которые лежали на полу, приподняв дверь лишь на пару сантиметров, на Челис, которая снова упала на колени.
Только Вердж удержался на ногах. Когда снаружи отсека завыли сирены, он бросился вперед, схватил Челис за подбородок и стал бить ее по лицу. И вновь она не сопротивлялась, только отворачивалась от быстрых ударов, чтобы смягчить боль. Когда Вердж — с окровавленными кулаками и каплями крови на лице, с глазами, расширенными, как у бешеного животного, — остановился, чтобы перевести дыхание, губернатор снова засмеялась.
— Я видела Вейдера, — сказала она, улыбаясь окровавленными губами, — по сравнению с ним вы просто жалки.
Прелат застыл, занеся руку над глазами губернатора, словно собирался выцарапать их.
— Мы открыли дверь! — крикнул один из охранников. Второй пытался протиснуться в щель между металлической плитой и полом.
— Стоять, — почти спокойным голосом сказал прелат. — Мы не выходим из сражения.
Табор был слишком ошеломлен, чтобы протестовать.
Вердж продолжал:
— Император не простит нам этого провала, да и не должен. Передать на мостик — пусть обрушат всю огневую мощь на армию повстанцев. Мы уничтожим завод, если придется, но нельзя допустить, чтобы Салласт пал.
До Табора смысл дошел слишком медленно.
— Прелат, — начал было он резко и жестко, потом заставил себя смягчить тон, но все равно слышал собственную напряженность. — Салласт не будет потерян. Мы начнем сражение завтра. Но приносить в жертву наших людей и тех, кто внизу…
Экипаж «Вестника» насчитывал несколько тысяч. Они отдавали Верджу все, но это было уже слишком.
Это было безумием.
«Зачем ты это сделала?»
— Не перечьте моим приказам, капитан, — сказал Вердж. Его голос оставался по-детски тихим. — Все мы проиграли, и все в ответе за это. Лучше мы врежемся в гору, чем потерпим очередное поражение.
И тут, пока Вердж отвернулся, Челис ударила его. Они сцепились насмерть — юноша в самом расцвете и губернатор вдвое старше его. Но ярость придала ей сил, и Верджу нелегко было с ней справиться. Табор окликнул прелата, но его голос утонул в шуме драки и вое сирен.
Охранники застыли на месте, не зная, что делать. Но они были хорошими солдатами, исполнительными. Едва услышав приказ прелата, они бегом бросились на мостик.
Табор ругнулся и выхватил пистолет, направив его на дерущихся. Это был Меrr-Sоnn В22, с механическим взводом, потому он мог стрелять после ионного взрыва. Если капитан сумеет покончить с дракой, возможно, ему удастся убедить прелата и «Вестник» еще можно будет спасти.
Его руки дрожали. Табор прищурился, пытаясь поймать цель. В голове он прокручивал все аргументы, которыми смог бы убедить Верджа, что смерть стольких хороших солдат вовсе не обязательна.
Капитан рылся в памяти, перелопачивал разговоры с юношей за завтраком, когда они наблюдали за допросом. Он пытался сложить обломки сумасшедшей философии Верджа в единое целое, найти в его понимании Империи что-то, что можно было бы использовать.
Он представил, как экипаж «Вестника» гибнет из-за гнева этого мальчишки.