BATTLEFRONT: Сумеречная рота
Шрифт:
Красавчик рассмеялся. Головня лишь глаза закатила. Гадрен, однако, быстрым жестом велел всем заткнуться.
— Вы насмехаетесь, — сказал он, — но кого из вас не вдохновляли величайшие герои Восстания? Или герои прошлого?
Красавчик потупил голову и хмыкнул.
— Жаль, что мне… — заикаясь, заговорил он, не переставая улыбаться, — в молодости не довелось взорвать «Звезду Смерти». Сейчас я… слишком стар, чтобы стать кумиром.
— Я же просто спросила, — пробормотала Таракашка. — Как-то раз я видела ее на пиратском головидео.
Вымученная улыбка Намира
— От себя замечу, — примирительно-задумчиво сказал Гадрен, — я просто рад, что Альянс видит будущее, даже когда сам его не вижу. Если губернатор Челис даст нам средство изменить ход войны…
Таков был ход разговоров тем вечером. Один за другим солдаты Сумеречной прощались с Намиром, желали ему безопасной дороги и спрашивали, что он надеется увидеть в штаб-квартире повстанцев. Те, кого он едва знал, гадали о возможном месторасположении базы, рассказывали ему слухи о крепости на астероиде или о подводном городе, а затем делились своими надеждами на будущее.
Град вопросов приводил Намира в отчаяние. Эти солдаты только что видели гибель своих товарищей и последние несколько месяцев кусок за куском оставляли завоеванные территории. Конечно, им была нужна надежда. Конечно, они искали ее у командования Альянса.
Намир не мог разделить эти надежды, но и омрачать настроение своих товарищей еще сильнее тоже не хотел. Тем более сейчас, когда все прочие разговоры вращались вокруг Фектрина, Аякса или Каппандара — тех, кто пожертвовал собой ради спасения Сумеречной. И все же его отделили от роты, когда она нуждалась в нем. Может, на базе повстанцев и найдется место для Горлана и Челис, может, даже для Роджи и Клюва, но не для Намира.
Мейдью передала ему бутылку какого-то крепкого напитка — она была необычайно заботлива с ним с тех пор, как он не дал ей сгореть возле шлюза, где содержали Челис. Пойло помогло ему пережить вечер. Уже за полночь тон разговоров стал меняться, когда начали вспоминать о старинных спорах между погибшими. Кто-то обвинил Аякса в гибели Фектрина ровно в тот момент, когда ввалилась Дергунчик. Она и нанесла первый удар в тот день.
Намира не удивило, что она затеяла драку, в отличие от того, что удержала и успокоила ее Таракашка. Хотя, возможно, ничего удивительного тут не было. Таракашка была смелой девочкой.
После драки, когда Клуб почти опустел, Намир оказался в углу рядом с Головней. Он не помнил, когда бывшая охотница подсела к нему, но она сурово посмотрела на него и сказала:
— Веди там себя хорошо. Не дури.
— Ты не больно хорошего мнения обо мне, да? — спросил Намир хриплым от усталости голосом.
— И никогда не была, — сказала Головня.
— Потому мы и ладим?
— Я тебя терплю, ты не задаешь дурацких вопросов. Как правило.
В кои-то веки он увидел ее улыбку. Или что-то близкое к этому.
— Присмотри за ними, — попросил Намир, — пока меня не будет. У тебя есть здравый смысл, у них нет.
— Не могу обещать.
— Можешь, — спокойно и с нажимом произнес Намир.
— Не так, как тебе хочется, — размеренно и спокойно ответила Головня, не глядя на него. — Я забыла о здравом смысле, когда встретилась с Горланом. Есть вещи поважнее выживания. — Она замялась. Намир попытался найти аргумент, но она перебила его: — Я попробую. Ты сам знаешь.
Мужчина кивнул.
— Присмотри за ними, — снова прошептал он.
Головня сунула руку в карман и достала тонкий металлический прямоугольник. Инфочип. Она протянула его недоумевающему Намиру.
— На всякий случай, — сказала она.
И, не сказав больше ни слова, она ушла.
В ту ночь Намир проспал лишь час, затем встал и в темноте казармы принялся упаковывать снаряжение. С детства он научился спать в любом месте и в любом состоянии разума, хотя сон не всегда гарантировал отдых.
Утренняя смена еще не заступила, и коридоры «Громовержца» были почти пусты, когда Намир тихонько прошел в столовую. Он также усвоил и то, что есть надо в любых обстоятельствах и что припасы на челноке до базы повстанцев могут быть ограниченны. Когда сержант вошел в столовую, его не удивило, что там был кто-то еще, но он не ожидал встретить губернатора Челис в столь ранний час. Она сидела за столом, потягивая что-то из исходящей паром металлической кружки, не глядя на Намира.
Сержанта это вполне устраивало. Он не искал разговоров.
Он наполнил поднос остатками, которые сумел добыть ему кухонный дроид, — свежее мясо и овощи, которые они забрали с Хейдорал-Прайма, давно закончились, и Намиру на завтрак достались каша с искусственными приправами и питательный напиток с текстурой и вкусом песка. Он сел за соседний стол, но и ложки ко рту не успел поднести, как до него донесся голос губернатора:
— Вы, наверное, не слушали.
Намир выдохнул сквозь зубы и напрягся.
— Чего не слушал? — спросил он.
Челис сделала еще один глубокий глоток из кружки, затем кивнула над ее краем.
— Дроида, — сказала она. — Тот клейстер, что вы едите, — сущая отрава. Лучше взять зерна, положить их в кипяток и подождать, пока они не разбухнут. Вкус этой похлебки будет так себе, но лучше, чем у вашей. — Она бросила взгляд в сторону кухни. — И видимо, для вас станет новостью, что он также пытается растянуть запасы.
— А вы разве не должны находиться под стражей? — поинтересовался Намир.
Женщина пожала плечами.
— Через три часа мы улетаем на базу, — сказала она. — Как сказал капитан Ивон: «Много она натворить не успеет».
Намир хмыкнул и проглотил ложку замазки. Вкус и в самом деле был преотвратный.
— И где бы вы были без его поддержки, — сказал он.
— Действительно — где, — согласилась Челис.
Некоторое время они ели молча, пока женщина не заговорила снова:
— Знаете, взять вас собой — не моя идея. Мне нет от этого выгоды. Но я не сказала капитану, что вы бросили меня на том грузовом корабле.