BATTLEFRONT: Сумеречная рота
Шрифт:
Все солдаты Сумеречной столпились у входа на завод и смотрели, как их корабль по спирали идет к поверхности планеты. На миг он выровнялся, затем снова нырнул, пока гул его не стал ровным, как океанский прибой. Затем он исчез из виду за склоном горы, и земля дрогнула.
По комлинку слышалось только слово «отступление», женский голос повторял его снова и снова, пока треск разрядов не оборвал связь.
«Громовержец» упал. «Клятва» и ее истребители ушли — если, конечно, их не уничтожили.
Сумеречная рота оказалась в ловушке на Салласте.
Глава 29
ПЛАНЕТА
Тридцать первый день операции «Сломанное кольцо»
В общественных местах штурмовики всегда должны быть в форме.
Это было простое правило, основное, вбитое в голову каждому кадету до состояния инстинкта. Тара Наенди верила в него и знала, что оно — неотъемлемая часть поддержания доверия со стороны общества. Штурмовик без шлема — личность с собственным именем, потребностями и целями. Нельзя доверять отдельным личностям.
Штурмовик в форме олицетворяет собой Империю, а это кое-что да значило.
Впрочем, ничто из этого не помешало ей снять шлем в отделе службы безопасности городской Транспортной станции номер четыре. Вряд ли тут кто-то мог ее увидеть, но все же вероятность была. Черные линзы шлема смотрели на нее, пока она жевала батончик своего пайка. Когда память брони будет загружена, ее могут застукать, и этот проступок будет автоматически занесен ей в личное дело.
Она очень сильно устала.
Неужели пятиминутный перерыв и ранний перекус — это так много?
За последние три недели она каждый день работала по десять часов. Больше никто не занимался ее травмой и не давал психологических консультаций после ужаса, пережитого ею на борту корабля террористов. Ее правое ухо по-прежнему периодически глохло. Она знала, что другим штурмовикам на других планетах приходилось переживать худшее, и не жаловалась. Но все равно девушка внутренне сжималась каждый раз, как открывала дверь в жилой блок в поисках подельников повстанцев.
Но будь охота за повстанцами ее единственной обязанностью, она бы это пережила. С момента налета на планету-склад Империя начала требовать более длительных рабочих смен и от гражданских. Это, в свою очередь, означало, что понадобится больше надзирателей и персонала Службы безопасности, чтобы это обеспечивать. С других планет почти ежедневно прибывали транспортные корабли, кого-то нанимали из местных и обучали на скорую руку. Весь город устал, и Таре некуда было пойти отдохнуть. Конечно, в этом винили и повстанцев — в соседних секторах продолжались нападения, и Салласту приходилось по мере сил возмещать недостачу.
Раз вечером она зашла в кантину к дяде. Держась в тени, Тара просто хотела посмотреть, как идут дела, пока он сидит в кутузке, ожидая суда или освобождения.
— Если Кобальтовый фронт решил, что надо не подрывать заводы, а писать письма губернатору, — говорил какой-то старик, — может, нам пора сказать слово?
— Да Кобальтовому фронту всегда было плевать на права рабочих, — вмешался другой. — За ним с самого начала стоял Альянс.
— Теперь это все равно, — сказал третий, мужчина с обожженными паром глазами под повязкой. — Чего ругаться. Надо молиться, чтобы буря прошла. После дождя урожай богаче.
Но буря не прошла.
Повстанцы прислали на Салласт свою армию.
Само вторжение обошло Тару стороной. В тот момент ее не было ни на заводе, ни в наземных казармах. Девушку направили на вечернее патрулирование, приписав ко взводу штурмовиков, среди которых было много ветеранов войн на других планетах, способных опознать марку бластера по звуку выстрела. Всякий раз, как она замечала на горе далекую фигурку, ее охватывала дрожь. Она едва не сбила имперский мотоспидер, и лишь сердитый окрик сержанта остановил ее.
Девушка действительно хотела сражаться. Будь на то приказ, она бы пошла на завод и стреляла бы в повстанцев, неся отмщение за павших товарищей. Но ей хотелось следовать и приказу, отданному на утреннем инструктаже: применять крутые меры на случай, если жители Пиньямбы или вражеские диверсанты решат воспользоваться возможностью для нанесения удара. Поквартирные обыски, облавы на провокаторов и подозреваемых в провокациях, блокировка всех жилых кварталов и рабочих мест… Она знала свои обязанности, но надеялась, что жесткие меры не понадобятся, хотя и была готова применить их, если придется.
Долгие недели обысков, наполненные страхом взрыва очередной бомбы, вместе с десятичасовыми дежурствами приводили к тому, что вечером она утыкалась лицом в жесткую подушку и плакала. Ей нужно было время для себя — хоть немножко.
Потому она медленно пережевывала батончик и пыталась не встречаться взглядом со своим шлемом, установленным на центральном пульте связи перед ней.
Она еще дожевывала, когда на комлинке загорелся сигнал тревоги.
Девушка бросила батончик и обертку на пол, нацепила шлем, на дисплей которого хлынули данные. Чрезвычайная ситуация на поверхности. Штурмовиков развернули на улицах Пиньямбы и у казарм наверху. Всем подразделениям — боеготовность номер один.
Ее охватило чувство вины за пренебрежение долгом, но она отбросила эту мысль. Она — штурмовик SР-475 из Девяносто седьмого легиона Империи. Ей приказано явиться на верхние уровни транспортной станции. «Повстанцы спускаются с горы? — подумала она. — Они атакуют город?»
Еще двадцать штурмовиков набились в грузовой лифт, который пошел наверх. Когда SР-475 вышла из металла на скалу, ее дисплей мигнул, подстраиваясь под дневной свет. Она услышала ветер, а на его фоне — пронзительный, оглушительный грохот. За ним слышались выстрелы бластеров, далекие и тоненькие.
Ее товарищи смотрели вверх, указывая на что-то в небе. Когда она добралась до своего поста, то увидела, как к земле идет корабль, охваченный пламенем и черным дымом. Он был огромен. Это корабль повстанцев. Наверняка.
Когда он врезался в склон горы, звук был похож на взрыв, который ей пришлось пережить в космопорту.
На сей раз пострадает весь город. В этом она не сомневалась.
Часть IV. Осада