Баймер
Шрифт:
Я опустил забрало, повел могучими плечами, проверяя, как сидят на мне доспехи, весят два пуда, а как легкая майка, взял турнирное копье покрепче и сказал:
– Сумею!
Конон смотрел подозрительно, я постарался ответить таким же уверенным взглядом. На самом деле этот мужик нравится, хотя все время настраиваю себя против него: и мафиози, и бывший военный, и партийный работник, да еще и коммунист – все это тяжкие обвинения для демократа, а я все-таки демократ, хотя и очень пассивный демократ. Демократ в душе, очень глубоко в душе, на площадь никогда не выйду. Не из трусости, а так, вообще. Не пойду, и
– Что ж, берись, – сказал он. – Берись…
Но даже на хорошем рыцарском коне и в надежных доспехах профессионала я чувствовал, что бросаюсь в воду вместе с конем, не умея плавать. К тому же не просто в летнюю прогретую солнцем воду, а в прорубь, где по краям мерзлые наледи.
– Берусь, – повторил я. – Здесь слишком много дерьма, извините… а я как раз такой вот компьютерный разгребатель.
– Что тебе для этого нужно?
– Позвольте, – сказал я, – комп для Светланы Васильевны я куплю сам.
От двери громко кашлянуло, словно раздался выстрел из гранатомета с глушителем. Козаровский поднялся, подошел, оглядел меня с головы до ног. Я молчал, он наконец сказал неприятным голосом:
– А почему нельзя взять один из этих? Дело не в экономии денег, просто здесь, как я знаю, самые дорогие и современные. Валёк покупал самое, как он говорил, крутое. Даже крутейшее.
Я указал на яркие коробки с лицензионными программами.
– Что самое дорогое, вижу… Мне по фигу, сколько у вас денег. Вы на скачках за раз проигрываете больше, чем я зарабатываю за всю жизнь, но когда нелепо уж чересчур, то как не сказать? В банке или в офисе надо держать такие коробки на видном месте, чтоб иностранные партнеры видели, что пиратским софтом не пользуетесь, но здесь зачем?.. Дома вас не проверяют. Мы и так вкладываем в экономику Юсы столько миллиардов долларов ежемесячно, что… К тому же эти программы делали сбежавшие из России программеры.
Козаровский сказал подозрительно:
– Ты хочешь сказать, что Илья Юрьевич должен пользоваться ворованными программами? Да еще воровать по мелочи, как какая-нибудь шестерка?
Я ощутил, как под копытами моего коня затрещал молодой лед. Во все стороны побежали черные ветвистые трещины, кое-где начала выступать темная вода.
– Я хочу сказать, что есть вариант все это покупать дешевле. В сотни раз! Но вы… как хотите. Я только предложил.
Козаровский хотел сказать что-то резкое, Конон сказал примирительно:
– Мы выходим из тени, но и в теневом бизнесе есть кое-что привлекательное, не так ли?
Козаровский нахмурился, потом спохватился, пожал плечами. Но взгляд, которым меня наградил, был прицельным и запоминающим.
ГЛАВА 10
Я дозвонился в фирму, где работают мои знакомые ребята. Вообще-то, хотя я не очень контактный персонаж, но у меня много NPCов в таких фирмах. Для работы их надо много, чтобы вовремя достать нужную плату, обменять, перепродать. Да и вообще, это ж свои…
Только наивные думают, что если западное, то в избытке. Вот в Джапии сейчас остановили прием заказов на приставки Playstation-2, заводы-де не справляются с нагрузкой, хоть и пашут в три смены, все распродано на полгода вперед, народ в очередях, а в Юсе записываются на Хbox по блату… Своим не хватает многих чипов, плат, акселераторов. Какой идиот
Конон отправил со мной Сергея. Вернее, меня при Сергее. На мощном мерсе за четверть часа до Окружной, затем с черепашьей скоростью по городу, и вот она, фирма. Комп уже на столе, собранный, отлаженный, только что не перевязанный красной лентой. Сергей с некоторым недоверием расплатился, NPCы помогли даже погрузить, довольные как слоны, три сотни лишних наварили, а мы снова как будто на 286-м по городу, затем как на третьем пне с джифорсом по Кольцу, красота, немерено гигапикселей в секунду, динамичное освещение, лишь на выезде с Кольца на дорогу к особняку снова вышли в обычную скорость третьего пня на восемьсот с тээнтэ или с простеньким вуду.
Конон удивился:
– Уже?.. Быстро очень.
– Быстро только раки зимуют, – ответил я с досадой. – Последний джифорс поставили! А то бы пришлось искать в другом месте. Но теперь все в порядке.
– Сколько заплатили?
Сергей сказал, Конон вскинул брови:
– А эта штука будет работать?
Сергей повел башней в мою сторону. В глазницах вспыхнули красные огоньки лазерных прицелов. Я развел руками.
– А что не так? Этот зверь помощнее вашего.
– Да ну? А почему такой дешевый?
– Компы все время дешевеют, – ответил я, хотя, понятно, покупать в фирме почти на треть дешевле, чем в арендуемом магазине, где надо выплачивать зарплату, платить налоги, а Сергей заплатил черным налом. – Да и железо здесь простое, тайваньское да корейское.
Анна Каренина, она же Светлана Васильевна, встретила нас в коридоре. Я в очередной раз убедился, что Толстой с нее писал свою героиню, она в самом деле «с легкостью носит свое пышное тело», но на огромные ящики в наших руках посмотрела с немым отвращением.
Я все понял, едва переступил порог. Так вот он каков, переходный век между современным и компьюторно-интернетным! В эпоху Толстого, как известно, был нелепый мир с париками, пышными платьями, прическами, альковами и прочими амурами. Даже запах здесь толстовский, хоть и приятный, без привычной резкости современных дезодорантов. Мебель под Тургенева, приятный розовый свет, розовые шторы и розовые занавески. Огромный красивый стол ручной работы: резные ножки с фигурками амуров, даже не представляю, как с них вытирать пыль, во всем добротность, надежность, которую женщины ценят больше, чем мужчины.
Мы опустили коробки на пол. Я быстро распаковал ту, в которой экран, он смотрится лучше. Светлана Васильевна взглянула с отвращением и поморщила свое полное красивое лицо.
– Как он безобразен!
LCD-шный экран на двадцать один дюйм и с разрешением в тысяча двести восемьдесят на тысячу двадцать четыре есть на сегодня высшее, что в состоянии создать высокая технология. Плюс поворотник и прочие навороты: за розничную цену в пять тысяч баксов дизайнеры потрудились вовсю. Этот экран хоть щас на выставку высокого прикладного искусства, но Светлана Васильевна все морщила нос, вздыхала, потом села на диван и смотрела на нас, варваров будущего, с беспомощной покорностью расстреливаемых или растлеваемых красными комиссарами девиц из Благородного Пансиона.