База 211. Новый Гиперион
Шрифт:
– Да. И за это наша компания готова оплатить один миллион рублей. Плюс расходы.
– Звучит не убедительно.
– Я не уполномочен принимать такие решения….
– Четыре миллиона.
– Но я….
– Пять.
– Дай же вздохнуть! – Воскликнул Марк. – Хорошо, хорошо. – Через минуту устало проговорил он. – Другого я от тебя и не ожидал. – Он протянул руку ладонью вперед. – По рукам?
– По рукам. – Андрей пожал холодную костяную ладонь. – Так в чем ты говоришь дело?
Вместо ответа, Марк протянул стопку документов.
– Вот, он кивнул на бумаги, – прежде, чем я тебе все расскажу, подпиши документы о неразглашении. Это, понимаешь ли, – Марк замялся, – в некотором роде государственная тайна. И она чрезвычайно секретна.
– Что так? – Андрей взял белые листы, вчитался в черные строки.
– Наши руководители считают, что информация может стать весьма неудобной для многих правящих элит государств. И хоть информация не несет в себе прямых угроз, но может очернить некоторых европейских лидеров.
– Хорошо. – Андрей поставил первую подпись там, где указали. – Я уже начинаю жалеть, что так мало попросил. – Росчерком утвердил следующий документ. – И что же дальше?
Подошла официантка в комбинированном черно-белом костюме, принесла пончики на серебряном разносе.
– Ваши берлинеры. – Улыбаясь, произнесла она, однако обращаясь только к Марку. Тот её учтиво поблагодарил и, дождавшись того, как она удалиться, продолжил.
– В Калачакре-тантре всё об этом давно было, мы только сейчас это поняли. И что самое удивительное – упоминается, правда завуалировано, о четвертом рейхе! Да, да! Можешь сейчас мне не верить, но все именно так! Так было предсказано во множестве источников, не только буддийского толка. Ну, ты же знаешь о Туле, Вриле и иже с ними. Они все каким-то образом соединены с фашистами. Мы-то думали, что окончательно выиграли ту войну. А как оказалось – нет. Что-то где-то осталось. – Марк отпил кофе, прикрывая глаза от наслаждения. – О, какое это восхитительное кофе!
– Марк, ты же понимаешь, что мой дед воевал фашистами и дошел до Берлина. Ты понимаешь, что мое отношение к этой миссии может стать слишком личным? – Андрей отставил чашку кофе – оно ему не казалось таким уж восхитительным, каким его воспринимал собеседник. Он думал, что это кофе было через чур крепким, с сильной кислинкой.
– Да, конечно. – Ни секунды не медля, ответил тот. – Но еще мы понимаем то, что ты нам нужен, и готовы, так сказать, нести некоторые риски.
– Ладно. – Протянул Андрей, пока не имея представления, о чем хочет рассказать Марк.
– Ты знаешь, вся эта идея уже принесла определенные успехи. – Марк так же отставил чашку, уступая перед гостем, хотя и с долей разочарования.
–Да, и какие же?
– Вот ты опытный аквалангист, а ничего не знаешь о базе 211 и пропавшей загадочной подводной лодке U – 530. Но не той самой, прежде известной по британской операции «Табернал». У этой был интересный суффикс в конце – «Omega».
– Мне припоминается какая-то теория заговора с упоминанием оккультной Аненербе. И что-то еще про Атлантиду.
– Все это пустяк! Досужие толки! Никто ни тогда, ни сейчас не знает толком о том, как все было. А все потому, что вся информация распространялась самой Аненербе. И про тот пресловутый оазис Ширмахера, якобы в скалах которого фрицы пробурили штольни к внутренним полостям, чтобы организовать Новую Швабию. И про вторую и третью экспедиции. И про летающие лодки. Все это призраки несуществующего!
– Хорошо. А что тогда существует? – В кафе заиграла неназойливая музыка, почему-то напомнившая Андрею его путешествие в заснеженные Альпы.
– Мы нашли! Слышишь! Мы нашли! Нашли и ту лодку. И базу! Самое главное – базу нашли. – Вдруг не удержавшись и нарушив их, до того, стройную беседу, воскликнул Марк.
– Но….
– Да! Вот есть одно но! У нас в команде нет опытного пловца. Желательно, чтобы с боевым опытом. Найти то, нашли, но не можем проникнут внутрь – не хватает ресурса простых аквалангов. Вот еще один повод воспользоваться медузой.
– Вот как! – Ухмыльнулся Андрей. – И пловец должен быть опытный, да еще и прошедший горячие точки!
– Да! Но и это еще не все! Нам нужно, чтобы ты, – он сделал ударение на «Ты», – дал согласие на экспериментальный акваланг.
– А вы немало просите? Может ещё какой пунктик у тебя значится, о котором ты не упомянул?
– Нет. У меня все.
– Ну, давай представим, что я согласился на все предыдущие правила. Но что еще за костюм такой, на который я должен дать отдельное согласие?
– Это симбионт медузы Кроссота.
Подошла та же официантка. Поставила перед Марком хрустальную пепельницу, рядом положила серебряную зажигалку. Улыбнулась тому и вовсе проигнорировала Андрея. Марк вытянул сигарету, она была без фильтра, достал из внутреннего кармана мундштук, вставил одно в другое, закурил, выпуская плотные клубы ароматного дыма. Посмотрел на Андрея, удивленно разглядывающего курящего человека и показал глазами, пожал плечами, мол – мне можно.
– И все? – Продолжил Андрей разговор.
– Нет. Кое-что еще. Но я не имею право об этом рассказывать. Но, – видя его сомнением, опередил он доводы Андрея, – ничего опасного для жизни и здоровья.
– А почему бы не простым аквалангом обойтись?
– Понимаешь, – начал он, – Кроссота не требует кислородных баллонов. Ему не нужны аккумуляторы тепла и многослойная одежда – все обеспечивает симбионт. Но самое главное – в этом костюме, ты без вреда сможешь плавать на глубинах до четырех километров! Много, конечно так не надо, но вот километров двадцать – тридцать в нейтральных водах проплыть под водой придется.
– Ладно, мы к этому еще вернемся. Давай про то, с чем пришел ко мне.
– Дело о представляющих серьезнейшую ценность для науки артефактах. Это буквально вопрос о жизни или смерти!
Перед отплытием, он заехал к дочке, посидел, помолчал рядом. Все надеялся, что она поймет его. Поймет, почему так часто, далеко и надолго, уезжает от неё. Но каждый раз, так и не дождавшись ответа, уходил с ни с чем, коря себя за то, что упустил её детство, не был с ней рядом, когда она так нуждалась в отце, в нем. Он все время отговаривался, что это точно последняя экспедиция, что после точно никуда не уедет, и все время посвятит семье. Ей. Но никогда не получалось сдерживать обещания, пока не стало поздно. И вот теперь, он не знает, о чем она думает и потому не понимает, как вернуть её. Как заставить её ответить ему. А надо лишь простого, дочкиного, – Папа, я люблю тебя! И всё!