Бажен
Шрифт:
– Тоже спаситель нашелся. Иди сам да и спасай бояр да купцов. Они тебе спасибо скажут, дурья голова!
– Не купцов, а землю нашу и наши семьи.
– Сиди уж! Пей!
Бажен опять уснул, но снов уже не видел, спал, как убитый. Рядом лежал Всемил, он так и не проснулся.
В синем небе высоко летал сокол, искал, чем бы поживиться. Не было ему дела до спящих человеческих детёнышей. Больше всего сокол любил свободу. Вольный ветер, упругий воздух под сильными крыльями, вот и всё, что нужно для счастливой жизни. Он медленно парил над землёй, высматривая добычу. Тень от его крыла
Бажен тоже любил свою свободу, но она ограничивалась деревней, полем и лесом. Нигде больше он не бывал, даже в Ростов не отпускали, хоть и просился поехать с дядьками. Он мечтал о дальних неизведанных краях, хотел увидеть чужое небо. Любопытно ему было узнать, что там, какие люди живут, каковы обычаи. И не знал, что в скором будущем его мечты свершатся.
Когда Бажен проснулся, в голове будто стадо коров прошлось. Во рту появился неприятный привкус от медовухи. «Что за гадость, – подумал он, – как её пьют?» А ведь, когда пил, вкусной казалась.
Мужики продолжали шуметь, перебивая друг друга. Женских голосов не было слышно. Раздался зычный голос дядьки Житко, он был самый трезвый из всех.
– Глядите, гости к нам пожаловали!
Бажен поднялся. Отряхнул рубаху от налипшей травы и углядел трёх всадников, едущих не спеша между дворами, оглядывая гулявших мужиков. Двое похожие, как братья (один черноволосый, а другой русый), лет двадцати, а третий – глубокий старец. Одеты не как крестьяне, в дорогие одежды, поверх них – тонкие кольчужки да плащи. Искусная работа, так шьют для богатых людей. К поясам были приторочены ножны с широкими одноручными мечами, за спинами – луки с колчанами, полными стрел. Никак бояре пожаловали.
– Гостям мы всегда рады! – Житко пригласил приезжих к столу.
Странники спешились, привязали коней к заборам. Луки с колчанами оставили рядом с конями, ножен снимать не стали. Степенно поклонились хозяевам и вошли во двор.
– Звиняйте, что не по-барски, – сказал Житко, поднимаясь гостям навстречу.
– Мы неприхотливы, добрый человек, – ответил старик, и лицо, покрытое рубцами и морщинами, осветилось улыбкой, несвойственной столь боевому виду.
Поддержав ножны, присел на лавку и кивнул своим товарищам, чтобы размещались.
– Чем живёте, чем промышляете? – спросил он мужиков.
– Хлеб сеем, зверя бьём, а на отдых бражку пьём, тем и живём.
Гостям налили браги. Они пригубили, но много пить не стали. Молодые, похоже, жаждали выпить ещё, но старец зыркнул на них, и парни отложили чарки. Во время разговора они и не произнесли ни слова, знатный дед держал братьев в узде.
– Куда путь держите? – спросил Вячко, пытаясь пригладить свою клокастую бороду.
– Идём мы за солнцем, люди добрые, – ответил старец. – А после назад пойдём, от солнца, стало быть. Дело есть у нас там, на закате.
– В Ростов, значит? – утвердительно спросил Житко. – Так вы волхвы, судя по виду вашему?
– Волхвы мы, верно! – ответил старик, внимательно оглядывая присутствующих. – Туда идём, в Ростов, дело там есть у нас. Знатная брага, спасибо! – добавил странник и взглядом зацепился за Бажена.
– А дождиком не подсобите нам, коли волховать
Житко не Житко будет, если выгоду не найдёт. Хоть и не купец, а всюду ищет, где урвать.
– Отчего же! – Старик поставил чарку на стол, не отрывая взгляда от Бажена. – Хорошим людям и дождик хороший. Будет вам дождь!
Бажен заметил, что старик на него пристально смотрит. Волхв откинул со лба длинную седую прядь и переглянулся с одним из своих товарищей. Молодой сотоварищ вопросительно кивнул, и тогда старик подмигнул ему, открыл суму, что висела на поясе, и достал из неё камушек. Странный камень, Бажен таких никогда не видывал. Красивый, как луна ночная, он слабо светился серебром.
– Подойди ко мне, – поманил волхв. – Не бойся, не медведь, не задеру.
Бажен послушно приблизился к страннику. Тот положил камень на раскрытую старческую, но ещё сильную ладонь. Все замерли, даже балабол Житко замолчал, глядя на чудо невиданное. Камень стал ярко-синим, зелёным, а в конце и вовсе заполыхал разными цветами. Старик недолгое время смотрел на камень и перевёл взгляд на Бажена. Убрал камешек в суму, и тот ещё немного посветив сквозь ткань, затух. Старец положил руки на плечи Бажена и посмотрел в глаза. Мальчику почудилось, что он провалился в глубокий колодец. Однажды он упал в колодец и до сих пор помнил это неприятное ощущение беспомощности и страха. Но сейчас не страшно. Необычно, но не страшно. Глаза старика, обрамлённые сетью глубоких морщин, светились, как у молодого. И чудилась в них сила великая, такими глазами костры разжигать.
– Кто твой отец, отрок? – спросил волхв, и голос прозвучал тепло и добро, Бажен едва не утонул в его мягком звучании.
Мальчик промолчал. Старик убрал руки с плеч, и чуть оттолкнул, как бы разглядывая со стороны.
– Нет у него родителя, – сказал Житко. – Отца медведь в прошлом годе порвал. А мать с горя заболела да померла после. У Вячко он сейчас живёт.
– На поруки мне отдадите? – спросил старец и оправил ладонью бороду до середины груди. – Сделаю из него волхва.
Вячко фыркнул и пьяно икнул. Мясистый нос стал красным и похожим на разделанный гриб.
– А нам какой прок от этого? Ты рабочие руки у нас забрать хочешь и охотника. А он сегодня медведя вальнул пальцем. А лес знает так, что ни один человек не ведает.
Старик снова переглянулся со светловолосым своим младшим товарищем и тот опять кивнул вопросительно.
– А я заплачу вам за мальца, – сказал волхв, приняв решение. – Да к тому же, что ему у вас? Так и помрёт вахлаком. А я знатным человеком сделаю. Перуну служить будет.
– Перуну-у-у-у? – протянул Житко. – А пошто нам Перун, ежели он Христа почитает?
Гость пожал плечами:
– Ну, смотрите сами. Силой я его забирать не буду. Ежели вы согласитесь, да сам он пожелает, тогда возьму с собой. Если надо, то вот, всей деревне хватит, – волхв положил на стол увесистый мешочек с векшами. – А если нет, то…
Не успел старик договорить, Житко сграбастал деньги корявыми и цепкими пальцами, мешок исчез в огромных ладонях.
– Берите, мальчишку, – быстро проговорил он. – Если сам не против будет. Авось, и умному научите. Вячко, ты как думаешь?