Бедная Лиза
Шрифт:
Спустя пару дней братья покинули Кубу, и началась их многомесячная эпопея. Теперь они знали, что аргентинец направлялся в Североамериканские штаты и отправились за ним, надеясь подстеречь момент и остаться с ним с глазу на глаз. Однако, на их беду, сеньор Вальенте нигде не задерживался надолго, и все время окружал себя охраной. Он как будто чувствовал какую-то опасность, которая идет за ним, а, может быть, он вел себя так всегда. Так или иначе, во всех городах, где он останавливался, его немедленно брали под охрану несколько крепких парней. Конечно, если бы братья хотели его убить, никакая охрана бы им не помешала. Но
– Сколько может весить золотая богиня? – гадал Диего.
Виктор пожимал плечами. Не меньше килограмма, а, скорее всего, ощутимо больше. Статуэтка невелика, но золото – тяжелый металл.
– Если просто расплавить ее, то уже получатся хорошие деньги, – волновался Диего. – Что, если он не понимает ее истинной ценности, что, если он ее расплавит или продаст?
Виктор только улыбался в ответ на его сомнения. Аргентинец все понимает, иначе он никогда не стал бы предлагать священнику за нее двадцать тысяч долларов. Конечно, он может ее продать, но это дело небыстрое. Но даже если Вальенте ее уже продал, они поговорят с ним и выяснят, куда именно ушла золотая богиня. Надо только найти способ остаться с ним наедине.
Вот только этого почему-то никак не удавалось. Они все время догоняли его, все время пытались поспеть, однако это у них никак не выходило.
– Эх, если бы можно было просто убить негодяя, – без конца повторял Диего, и в голосе его звучала кровожадная мечтательность.
Но Виктор его все время окорачивал. Во-первых, они не убийцы, а Диего так и вовсе полицейский. Во-вторых, убив аргентинца, они потеряют золотую богиню. Конечно, знай он, что будет дальше, он и в самом деле предпочел бы просто убить де ла Соту. Но будущего знать не мог никто, не исключая Виктора Сайеса Мануэля Герреро.
Все случилось в городе Майями, расположенном на южной оконечности США. Братья въехали в город почти одновременно с аргентинцем, они знали, что он расположится в стоящем на берегу частном доме, и они были почти уверены, что золотая богиня по-прежнему у него. Было решено, что сегодня братья предпримут окончательную попытку изъять статуэтку Атабей у аргентинца.
Дом, в котором поселился де ла Сота, был обычным домом колониальной архитектуры – все эти балкончики, террасы, огромные окна, выложенные кафелем полы и непременные белые занавески, колышущиеся под ветром. Как удалось выяснить братьям, в доме не было никого, кроме Вальенте и его охраны. Они просидели несколько часов неподалеку, укрывшись в густой листве огромного платана и внимательнейшим образом наблюдая за домом.
– В кои-то веки повезло, – радовался Диего, – сам Бог его направил в этот дом, в гостинице нам было бы труднее.
Бог, впрочем, оказался совершенно не при чем, скорее уж, когтистую свою лапу тут приложил дьявол, но ясно это стало чуть позже.
Было решено, что ночью, едва только в доме все утихнет, они пойдут на разведку. Впереди должен был идти Диего. Если бы охрана вдруг обнаружила его, он должен был ее отвлечь, а Виктор тем временем проскользнул бы внутрь, добрался бы до спальни аргентинца и вытряхнул из него золотую богиню.
– Не рассусоливай и не мямли, – инструктировал брата Диего, – сразу бери его в оборот. Нож к горлу, и всем видом показывай, что ты – взбесившийся дикарь, который готов умереть, но вернуть на Кубу ее святыню.
– Собственно, так оно примерно и есть, – отвечал Виктор с улыбкой.
Почему-то он был совершенно убежден, что уже сегодня они вытащат богиню из цепких лап аргентинца.
Однако все пошло наперекосяк с самого начала.
По счастью, возле дома не было собак, но оказалось, что они и не нужны. Спустилась ночь, все в доме затихло. Однако братья не торопились, решили подождать еще час-другой. Так они и сделали.
Виктор посмотрел на часы, они показывали половину второго ночи. Казалось, что дом спит мертвым сном, даже платан не шумел листвой под ночным ветром. Однако, когда Диего перелез через забор, из дома выстрелили. Именно так: не было ни предупредительных криков, ни вопросов, ни угроз – из недр дома просто грянул одиночный винтовочный выстрел.
В слабом отсвете газового фонаря, озарявшего вход в дом, было видно, как Диего вздрогнул, словно от удара, и молча повалился на влажную ночную землю.
В ту же секунду из дома выбежали три человека, все с ружьями. Двое сразу заняли оборонительную позицию, целясь в темноту, словно ждали, что оттуда явятся новые враги, третий наклонился над Диего и взял его за запястье. Продержал несколько секунд, потом отпустил, рука безвольно упала на землю. До Виктора ветром донесло одно только слово: «покойник».
Сказано было по-английски, но Виктор все понял, его словно колоколом в лоб ударило. «Покойник… – звенело в голове. – Диего мертв, он мертв…»
Виктор смотрел на все происходящее, как во сне, не в силах двинуться с места, не в силах пошевелиться, не в силах даже рта открыть.
Спустя мгновение охранники подхватили тело Диего, и быстро, словно демоны, поволокли его в дом. Через несколько секунд лязгнула запираемая изнутри щеколда, и Виктор остался один на воющем ветру одиночества.
Глава десятая
Убийца в открытом море
Нестор Васильевич Загорский привольно расположился в удобном кресле на верхней палубе парохода «Джеймс Ли», идущего из Майями в Гавану. С августа 1911 года, когда «Джоконда» была украдена из Лувра, прошло целых два года. Почти все это время за редким исключением Загорский занимался срочными государственными делами, точнее сказать, делами близящейся войны. О том, что война не только близится, но и очень скоро разразится, не говорил только ленивый, однако действительный статский советник, как лицо информированное, мог даже предполагать примерные сроки ее начала.
Тем не менее, все это время он следил по газетам за судьбой Джоконды, или, как называл ее Ганцзалин, бедной Лизы. За два прошедших года следствие не продвинулось ни на шаг. Кроме того, в апреле 1912 года затонул «Титаник», и про украденный шедевр Леонардо да Винчи забыли не только обыватели, но и газетчики.
– За это время с картиной могло случиться все, что угодно, – говорил Нестор Васильевич своему помощнику. – Вор мог ее уничтожить из страха разоблачения, увезти куда-нибудь в Австралию, наконец, она могла осесть в коллекции какого-нибудь нувориша, чтобы никогда уже не появиться на глаза широкой публике. И, тем не менее, я полагаю, мы должны быть добросовестными и попытаться довести дело до конца.