Бедная Лиза
Шрифт:
Итак, было принято считать, что еще в XVII веке все кубинские таино были истреблены окончательно и бесповоротно. Однако и Виктор, и его брат Диего знали, что это не так. Они родились в поселении Хигуани недалеко от Баракоа, и они видели людей, не похожих на европейцев, негров или мулатов, у которых была своя культура и свой быт. И, что важнее всего, эти люди были их родственниками. Бабушка Диего со стороны отца, казалось, не имела ничего общего с большинством людей, населявших Кубу. Даже в старости у нее были длинные, черные, как смоль, волосы, медная кожа,
Виктор много времени проводил с бабушкой и много узнал у народе таино. Это было мирное, доброе и гостеприимное племя, не ищущее войны, но способное постоять за себя. В противном случае оно не смогло бы столетиями выживать в окружении людоедов из других племен и не смогло бы так долго сопротивляться испанским конкистадорам.
– Таино – подножие бога Юкаху, – говорила бабушка, – опираясь на нас, он держит на себе весь мир. Но подножие это заколебалось и раскололось, Юкаху погружается в пучину, а вместе с ним в пучину погружается весь мир.
И хотя бабушка Виктора индианкой была лишь на четверть, но даже той капли крови таино, которая текла в его жилах, оказалось достаточно, чтобы он, как завороженный, слушал ее предания и легенды об обычаях таино, их жизни и развлечениях, об их богах и духах.
– Таино не исчезли, их нельзя истребить, – говорила бабушка. – Таино – это не род и кровь, таино – это дух. Если ты думаешь как таино, живешь как таино, молишься, как таино, ты – таино.
Слова эти отпечатались на сердце Виктора, как рисунки его предков на скальной породе.
– В чем дух таино? – спрашивал он у бабушки.
Бабушка отвечала, что дух таино более всего отобразился в их вере.
– А в чем наша вера? – не унимался он.
Бабушка начинала смеяться и, поперхнувшись, заходилась в долгом кашле, прежде чем продолжить. Вера – это и есть дух, отвечала она, и только в ней он и заключен. Вера – это семи, духи предков, духи земли и божества, от самых малых до Юкаху, невидимого небесного духа, могучего, как море и горы, и до матери всех богов Атабей.
– Когда-то изображение матери богов, отлитое в золоте, вождь Атуэй привез на Кубу с Аити, – говорила бабушка. – Поначалу он хотел и его бросить в воду, но потом пожалел и сохранил. Это небольшая, чуть больше ладони, статуэтка богини с поднятыми вверх руками, призывающая на таино милость богов и духов-семи. Говорят, в ней сокрыта сверхъестественная сила, и пока статуэтка хранится на Кубе, народ таино может возродиться.
Когда бабушка умерла, Виктор переехал в Гавану, работал там сначала на сахарных плантациях, потом на заводе, производящем ром. Работал он там уже несколько лет и к чему-то большему не стремился, но в один прекрасный день на пороге его небольшой комнатки в районе Плаза де Армас возник Диего. Темные волосы его, обычно гладко зачесанные, сейчас стояли дыбом, брови обиженно поднялись вверх, глаза горели, широкие ноздри нервно вздрагивали, губы были закушены – трудно догадаться, что перед вами не простой кубинец, а сержант полиции.
– Диего, – обрадовался Виктор, – когда ты приехал?
– Только что, – отвечал Диего, – но это неважно. Случилась беда.
Виктор еще раз внимательно посмотрел в лицо двоюродному брату, понял, что он не врет, и беда, похоже, действительно случилась. Однако жизненный опыт учил его быть выдержанным и осторожным даже в тяжелых ситуациях. В тяжелых ситуациях – особенно, добавил бы сам Виктор.
– Присядь, – сказал он, кивая на грубо сколоченную некрашеную табуретку. – Что-нибудь выпьешь?
– Рому, – отвечал Диего. И когда Виктор открыл бутылку, добавил. – Без патоки.
– Ром крепкий, – предупредил хозяин дома, задержав бутылку над стаканом.
– Мои новости будут покрепче любого рома. Лей!
Новости, действительно, оказались страшными и удивительными. Несколько дней назад в Хигуани явился человек с короткой стрижкой, густыми усами, бородкой, как у конкистадора и ласковыми, близко посаженными глазами. Он бродил по поселению и ко всем приглядывался, а потом пошел в дом к священнику, отцу Маурисио. Там он представился ему как Алехандро Гомес Вальенте де ла Сота, коллекционер из Буэнос-Айреса. Этот Алехандро Гомес попросил священника продать ему золотую фигурку богини Атабей.
– Фигурку богини? – не поверил Виктор. – Что за ерунда? Разве она существует?
– Судя по всему, да, – отвечал Диего, жадно отпивая из стакана хороший глоток рома.
– Пречистая Дева! – изумился Виктор. – Выходит, она была у нас в Хигуани? Почему же бабушка ничего не сказала?
– Думаю, она не знала, – отвечал Диего, и глаза его сверкнули темным огнем. – Никто не знал. Почти все думали, что история про золотую статуэтку богини-матери – это выдумка.
– Но откуда тогда о ней узнал этот Алехандро Гомес?
Диего пожал плечами и отпил еще треть стакана. Все-таки ром, хоть и хорошо очищенный, был довольно крепким, и глаза его слегка подернулись бледным туманом. Виктор кивнул: ладно, сейчас это не так важно. Однако что ответил ему отец Маурисио?
– Отец Маурисио, конечно, ответил, что он добрый католик, исповедует Иисуса Христа и никакой золотой богини знать не знает. И вот тогда…
Тут Диего остановился, опрокинул в глотку остатки рома и со стуком поставил стакан на стол, сделав недвусмысленный знак: наливай!
– Хватит с тебя, – сурово заметил Виктор, отодвигая бутылку подальше. – Иначе окажешься под столом до того, как расскажешь всю историю.
Одним словом, когда отец Маурисио отказался продавать золотую богиню, Алехандро Вальенте де ла Соте, тот сделал священнику такое предложение, от которого не отказался бы и папа Римский.
– Сколько же он ему предложил? – нахмурился Виктор.
Диего пожал плечами. Он не знает точно, но сумма была головокружительная, не меньше десяти тысяч американских долларов.