Бедная Лиза

Анонимyс

– Так-так, – сказал тот, криво улыбаясь, – так-так… Красиво, нечего сказать. Человек вы, безусловно, ловкий. Настолько ловкий, что у меня даже возникли сомнения – точно ли вы Павел Шпейер, или только выдаете себя за него. Впрочем, это неважно. Такого упрямого господина все равно придется убить. В морге разберутся, кто вы такой на самом деле.

И он прижал палец к спусковому крючку. Однако пистолет почему-то не выстрелил. Впрочем, почему он не выстрелил, стало ясно очень скоро: Загорский стоял, прикрываясь бездыханным

охранником, которого привалил к себе спиной. На счастье, тот был и выше, и крупнее Нестора Васильевича, так что полностью закрывал его от пули, которая могла вылететь из пистолета Ларусса.

Маклер стал водить дулом бульдога из стороны в сторону, словно пытаясь понять, куда бы ему выстрелить.

– Секунду, – быстро сказал действительный статский советник, – одну секунду, мсье Ларусс! Если вы меня убьете, кто же подпишет вам чек?

– Я полагаю, счета ваши пусты, – отвечал маклер. – Я почти уверен, что вы – полицейская ищейка. Так что самым правильным будет покончить с вами, пока вы не наделали еще больших бед.

– Тут мы с вами расходимся, – заметил Загорский, по-прежнему держась под защитой сомлевшего охранника.

Маклер согласился: да, тут они расходятся, вот только мнение господина Шпейера – или как там его на самом деле? – никого не интересует, последнее слово – за ним, Ларуссом.

– Вы не сможете застрелить меня, не убив вашего Эмильена, – Нестор Васильевич даже под дулом пистолета не терял самообладания.

Маклер кивнул: отличная идея. В таком случае, он сначала убьет Эмильена, а уж потом – и самого Шпейера.

– Предупреждаю, вы заставляете меня идти на крайние меры, – заявил Нестор Васильевич.

Ларусс только хмыкнул: Боже мой, какие там еще крайние меры, отравиться, что ли, он собирается прямо у него на глазах? Ну, так это его дело, от чего умереть: от пули или от яда. И дуло пистолета нацелилось прямо в лоб несчастному Эмильену.

Загорский чуть-чуть подбросил висевшего на нем мешком охранника, как бы желая подхватить его поудобнее, а на самом деле нырнул рукой за шиворот, в тайный карман. Спустя секунду в правое плечо маклера, распоров рукав, вошла звездочка-сюрикен. Маклер вскрикнул, схватился левой рукой за правую, пистолет с глухим стуком упал на пол.

Не прошло и мгновения, как Нестор Васильевич оказался рядом с Ларуссом, который глядел на него своими ящеричными глазами одновременно злобно и изумленно.

– Обычно я чужд жестокости, но в этот раз вы меня разозлили, – строго сказал Загорский. – Придется проявить немного садизма.

С этими словами он взял на излом и резко выкрутил раненую руку за спину маклеру. Тот взревел от боли и рухнул на колени.

– Прошу! – закричал он. – Умоляю! Не убивайте!

– Ага, – сказал Загорский, отпихивая ногой пистолет подальше, – я вижу, сейчас, когда у вас нет оружия, вы стали гораздо сговорчивее.

– Мне больно, – завывал маклер, – отпустите руку!

– Вы испытываете всего-навсего физическую боль, а я по вашей милости испытал невыносимые душевные муки, – назидательно отвечал Загорский, впрочем, несколько ослабляя железную хватку. – Каково мне было узнать, что вы, во-первых, пытались продать мне фальшивку и, во-вторых, хотели сделать это насильно. Разве так ведутся дела в цивилизованном обществе?

– Я сожалею, я прошу прощения! – хрипел маклер, судорожно царапая свободной рукой грязный серый пол.

– Он просит прощения, – хмыкнул Загорский. – Ей же Богу, это звучит прекрасно. Особенно если учесть, что минуту назад вы собирались меня убить. Представьте, что вам это удалось – у кого бы в таком случае вы просили прощения?

– Я не хотел убивать, я хотел только припугнуть, – маклер попытался взглянуть на Загорского, но нос его сейчас почти касался пола и скосить глаза так высоко ему не удавалось.

– Довольно пустых разговоров, – прервал его Загорский. – Ответьте-ка лучше, кто украл «Джоконду» из Лувра и где сейчас хранится оригинал?

Несколько секунд маклер молчал, потом отвечал хрипло:

– Если я скажу, вы меня отпустите?

Загорский заметил, что, находясь в положении мсье Ларусса, довольно странно выдвигать условия.

– Если вы меня не отпустите, я не скажу вам ничего! Ни слова! – истерически захрипел маклер.

Нестор Васильевич пожал плечами. В конце концов, к его услугам коллеги мсье Ларусса – Эмильен и этот… второй. Он приведет их в чувство и может поговорить с ними.

– Вы ни о чем с ними не договоритесь, они ничего не знают… – голос маклера пресекся.

Действительный статский советник нахмурил брови. Вот как? Если они правда ничего не знают, тогда, действительно, придется работать с мсье Ларуссом.

– Работать? – заскрипел маклер. – Так вы пытать меня собрались?

– Что за глупости, – поморщился Нестор Васильевич, – никто никого не будет пытать. Два взрослых человека всегда найдут общий язык без всяких пыток, не так ли?

– Отпустите руку, мне больно, – попросил Ларусс.

– Как вам будет угодно, – любезно отвечал Загорский, отпуская маклера. Тот с трудом выпрямился и, морщась, зажал раненую руку. Впрочем, помогло это мало, верхняя часть рукава быстро пропиталась кровью.

Загорский аккуратно вытащил сюрикен из предплечья маклера, оторвал второй рукав у его сорочки и сноровисто наложил повязку чуть выше раны. Затем стал тщательно обтирать окровавленный сюрикен о спину маклера.

– Что вы делаете? – запротестовал Ларусс, выворачивая голову назад.

– Не хочу испортить свой пиджак, – честно отвечал Нестор Васильевич и, убедившись, что сюрикен чист, опустил его в боковой карман. – Кстати, вы знаете, что хорошие бойцы, кроме всего прочего, быстро бегают?