Бедная маленькая стерва
Шрифт:
— Ну и дурак же он, этот парень! — сказал Фрэнки. — Ему нужно было платить наличными, а не выписывать чеки. Тот, кто платит живыми деньгами, никогда не попадется, и все будут довольны.
— Наличные — это здорово, — согласилась Анна-бель. — Впрочем, девушки тоже должны быть не какие попало…
— Верно, — подыграл ей Фрэнки. — Шлюха с панели либо проболтается, либо — что скорее всего — постарается продать информацию прессе, чтобы еще подзаработать. Девушки должны быть особенными… Ну, ты понимаешь, кого я имею в виду? Модели и актрисы всегда не прочь срубить немного капусты на стороне. А самое приятное заключается в том, что среди наших
— Точно.
Они немного помолчали, потом Фрэнки осторожно спросил:
— Ты думаешь о том же, о чем и я, или…
Аннабель думала о том же самом. Именно тогда и было положено начало их бизнесу. Сначала, правда, оба относились к нему, как к забавной шутке, однако спустя несколько месяцев оба обнаружили, что их предприятие сделалось одним из самых успешных в городе и — более того — приносит неплохой доход.
Успех окрылил обоих. А вскоре Аннабель создала Белль Светланову — свое второе «я». Под своим настоящим именем она подвизалась в мире модельного бизнеса, где пыталась (без особого, впрочем, успеха) создать что-нибудь запоминающееся. В качестве Белль Светлановой — она буквально балдела от этой славянской фамилии, которая казалась ей на редкость экзотической, — Аннабель получила известность как женщина, поставлявшая девушек, способных удовлетворить самую прихотливую мужскую фантазию.
Разумеется, за деньги. За очень хорошие деньги. Размер платы напрямую зависел от того, что требовалось клиенту.
При этом «девочки» Аннабель вовсе не были проститутками. В основном это были стильные, привлекательные молодые женщины, которые, делая карьеру в различных областях, были не прочь немного подзаработать на стороне. Модели, актрисы, певицы и стилистки — умные, энергичные, осмотрительные и дальновидные, они вовсе не стремились к скандальной славе, тем более что многие из них уже были достаточно известны.
Именно Аннабель предложила «девочкам» ходить на встречи с клиентами в скрывавших лица атласных полумасках. Она была уверена, что мужчины возражать не станут; напротив, атмосфера таинственности должна была подействовать на них возбуждающе. «Девочки» тоже были довольны, поскольку маска давала им возможность оставаться неузнанными.
Найти подходящих девушек было нетрудно. Фрэнки, который до знакомства с Аннабель вел довольно беспорядочную сексуальную жизнь, знал многих городских красавиц и мог уговорить любую: язык у популярного диджея был подвешен как надо, а солидный, не облагаемый никакими налогами доход служил неотразимой приманкой. Как говорил сам Фрэнки, раз большинство девчонок трахается бесплатно, почему бы им не делать то же самое за деньги — за хорошие деньги. Особенно если никто не будет знать, кто они такие на самом деле.
Их бизнес был организован предельно просто. Фрэнки подбирал потенциальных клиентов, Аннабель созванивалась с «девочками» и назначала время и место. Шестьдесят процентов полученных от клиентов сумм они оставляли себе, и уже очень скоро буквально купались в деньгах — в наличных деньгах, поскольку никаких чеков, никаких банковских переводов они по-прежнему не признавали. Ведь любой финансовый документ, твердил Фрэнки, — это след, а следов они оставлять не хотели.
Их предприятие существовало почти год, и все это время ни у Фрэнки, ни у Аннабель не было причин жаловаться на жизнь. Деньги текли в их карманы широкой рекой, причем сами они никаких особых усилий
Выход, впрочем, нашелся быстро. Фрэнки пораскинул мозгами и решил привлечь к делу Джени Бонифасио — одну из своих многочисленных кузин, которая жила в Бруклине и работала бухгалтером в небольшой компании. Долго уговаривать Джени не пришлось — Фрэнки достаточно было просто спросить, согласна ли она на него работать, и Джени, которая была давно и безответно влюблена в своего старшего «братишку», тут же уволилась. Отныне в ее обязанности входило отвечать на телефонные звонки и организовывать свидания клиентов с девушками.
Новая работа очень устраивала толстуху Джени, — мать-одиночку с девятнадцатилетним бездельником-сыном на руках. Одно дело, обожать своего красавца-кузена из почтительного далека, и совсем другое — работать на него. Ее не смущало даже, что бизнес, которым Фрэнки заправлял вместе со своей высокомерной и заносчивой подружкой, был весьма и весьма сомнительным. Главное, теперь она может чаще видеть своего кумира, разговаривать с ним, быть может, даже прикасаться к нему.
Аннабель ничего не имела против Джени, но насчет ее сына Чипа у нее были сомнения. Угрюмый, ленивый, самолюбивый парень не вызывал у нее ни симпатии, ни особого доверия. Впрочем, в качестве шофера и посыльного его можно было бы использовать.
— Они мои родственники, — убеждал ее Фрэнки. — Не сомневайся, Джени и Чип не подведут.
— Не будь таким наивным, — парировала Аннабель. — Когда речь идет о деньгах, тем более о больших деньгах, родственные связи ничего не значат.
— Мы платим Джени достаточно, чтобы она держала язык за зубами, — не сдавался Фрэнки. — И не забывай, она ко мне неровно дышит. Нет, Джени никогда не сделает ничего такого, что может мне повредить.
И все же Аннабель продолжала сомневаться.
Убедившись в том, что она выглядит весьма соблазнительно, Аннабель позвонила консьержу, чтобы узнать, готова ли ее машина. Теперь она жила в просторном пентхаусе на Парк-авеню, однако квартиру-лофт в Сохо Аннабель тоже оставила за собой. Именно там ее могли навещать старые знакомые и родители, если у них вдруг появится такая охота. В том, что супругам Маэстро когда-нибудь захочется увидеть дочь, Аннабель сильно сомневалась — они и звонили-то ей не чаще одного раза в месяц. Что касалось старых подруг, то они ее больше не интересовали. Теперь у Аннабель была новая жизнь, новые знакомые и друзья, которые ничего не знали ни о ее прошлом, ни о ее родителях, и это ее вполне устраивало.
Сегодня утром Фрэнки отправился в Атлантик-Сити, чтобы провести уик-энд со своими близкими друзьями — Бобби Сантанджело Станислопулосом и его деловым партнером Эм-Джеем. Аннабель хорошо знала обоих: когда-то они учились в одной школе в Беверли-Хиллз, и хотя Бобби и Эм-Джей учились на класс старше, это не мешало им общаться. Аннабель до сих пор помнила школьный бал, когда они здорово напились и, улизнув от остальных, отправились в отель, где она «на слабо» легла в постель сразу с обоими.
Это, конечно, была безумная, типично подростковая выходка, хотя полученный опыт был для Аннабель весьма запоминающимся. Но ни Бобби, ни Эм-Джей, ни она сама никогда об этом эпизоде не заговаривали. Для них это была своего рода запретная зона — страница буйной юности, к которой все трое старались не возвращаться.