Бедная маленькая стерва
Шрифт:
— Я имел в виду…
Он не договорил. Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга. Это был такой взгляд… ну, вы понимаете. Длятся они недолго, но говорят достаточно много и весьма красноречиво.
— Что же именно ты имел в виду? — спросила я, но флиртовать с Бобби и дальше мне помешал какой-то тощий тип с длинными волосами и резкими чертами лица.
— Значит, это ты — та самая адвокатша, которую прислал Ральф? — проговорил он. — Ты позаботилась о лимузине и обо всем остальном?
— А вы, вероятно, Фрэнки Романо? —
— Угу, — отозвался Фрэнки, в свою очередь окидывая меня откровенно оценивающим взглядом водянисто-голубых глаз.
Уже давно меня не рассматривали столь пристально и внимательно, и я порадовалась, что успела вымыть голову и привести себя в порядок, насколько это было вообще возможно в моей ситуации. Кроме того, от меня наверняка исходила та особая аура, которая всегда отличает удачно переспавших с интересным во всех отношениях мужчиной девушек, поэтому я не сомневалась, что выгляжу просто отлично, несмотря на не совсем подходящую к нью-йоркской зиме одежду.
Эм-Джей, который тоже был тут, с любопытством покосился на меня.
— Привет, я Эм-Джей. А меня ты помнишь?
— Привет, — ответила я. — Конечно, помню.
Это было невероятно. Я словно угодила в собственное прошлое — перенеслась в него на настоящей машине времени.
— Входи же, — поторопил меня Фрэнки. — Парни сейчас уходят.
— Коротко и ясно, — заметил Бобби, дружески мне подмигнув, и сделал движение к выходу. Я поняла — еще мгновение, и я, скорее всего, никогда больше его не увижу…
— Если тебе вдруг понадобится хороший адвокат, — быстро сказала я, — разыщи меня. Денвер Джонс, я работаю в фирме «Сондерс, Филдз, Симмонс и Джонсон».
И не успел он опомниться, как я уже вручила ему свою визитку.
Что это со мной? Как стыдно-то, а?! Никогда, никогда я не позволяла себя смешивать бизнес и удовольствие. Должно быть, от здешних морозов у меня мозги размягчились или наоборот — застыли.
Бобби и Эм-Джей ушли, а я проследовала за Фрэнки в квартиру — большую, светлую, но довольно неуютную. Впрочем, я сразу поняла, что Аннабель, скорее всего, жила с Фрэнки где-то в другом месте.
Аннабель лежала на зеленом диванчике, потягивая через соломинку диетическую колу из жестяной банки. На экране телевизора Элизабет Хэзлбек и Джой Бихар яростно спорили о чем-то, имеющем отношение к политике.
Моя школьная подруга выглядела полностью готовой к немедленному отъезду. Она была одета во все черное — очень дорогое черное; рыжеватые волосы Аннабель были гладко зачесаны назад, глаза скрывали большие солнечные очки. Воплощение гламура, одним словом. Впрочем, другого я, по большому счету, и не ожидала.
Аннабель бросила на меня равнодушный взгляд, отвела глаза, снова всмотрелась. Лицо ее отразило даже не удивление, а самый настоящий шок — правда,
— Денвер? — неуверенно произнесла Аннабель. — Денвер Джонс! Боже мой! Это ты?!
По совести говоря, я не думала, что она меня узнает, не говоря уже о том, чтобы вспомнить мое имя и фамилию. Мы не виделись много лет, и я была уверена, что далеко ушла от полноватой, уныло-серьезной школьницы с мышиного цвета волосами и скобками на передних зубах. Во всяком случае, мне хотелось на это надеяться.
Но сейчас та давняя ситуация повторялась: я снова почувствовала себя простой девчонкой, которая зарабатывает на жизнь своей головой и которой волею случая удалось прикоснуться — только прикоснуться! — к миру, в котором обитали высшие существа.
— Да, это я, — сказала я, пытаясь взять себя в руки. — Сто лет тебя не видела.
— Это точно! — воскликнула Аннабель, с неожиданной прытью соскакивая с дивана. — Ты прекрасно выглядишь, дорогая. Просто не верится, какая ты стала красивая!
Меньше всего я ожидала услышать от Аннабель комплименты своей внешности, поэтому на несколько секунд буквально остолбенела. За все годы, что я ее знала, моя школьная подруга никогда не говорила ничего подобного ни мне, ни другим девчонкам.
— Ты тоже, гм-м… отлично выглядишь, — пробормотала я, вспоминая наш последний поход по магазинам. Именно тогда Аннабель «любезно» сообщила мне, что я слишком толстая и не смогу втиснуться ни в одни из дизайнерских джинсов, продававшихся в магазине «Фред Сигал» — этой своеобразной мекке богатых девчонок из Беверли-Хиллз.
А ведь тогда, мне помнится, я была нормального восьмого размера, тогда как Аннабель все еще носила нулевой, что было маловато для здоровой пятнадцатилетней девушки.
— Ты и вправду адвокат? — спросила она с неподдельным интересом в голосе.
Я кивнула.
— Потрясающе! — воскликнула Аннабель и снова села, поставив свою диетическую колу на журнальный столик. — Я… я очень за тебя рада.
С чего бы ей радоваться, задумалась я. Ведь после года нашей с ней «дружбы», носившей, честно говоря, односторонний характер, Аннабель начисто забыла о моем существовании.
— Твой отец с нетерпением ждет, когда ты вернешься. Он будет очень рад тебя видеть, — сказала я и сама почувствовала, насколько фальшиво прозвучали эти слова. — Кстати, прими мои соболезнования, — поспешно добавила я.
Аннабель сдвинула очки на кончик носа и холодно посмотрела на меня поверх них.
— Скажи, — проговорила она ровным голосом, — это ведь он ее убил? Не выдержал и одним выстрелом уничтожил Совершенство, от которого его уже тошнило?
Я была настолько потрясена, что не сразу нашлась, что ответить. И больше всего меня поразило не то, что она сказала, а как сказала. В самом тоне Аннабель было столько злобы, что я на мгновение похолодела.