Бедная Марта
Шрифт:
Мужчина снял шляпу и холодно улыбнулся.
— Мне бы и в голову не пришло осматривать беременную женщину на предмет венерических заболеваний; это может повредить ребенку. Я просто подожду здесь несколько минут, а потом сообщу сержанту, что никакой инфекции у вас нет. Тогда они отпустят вас, и вы сможете и дальше заниматься тем же, чем и до задержания.
— Благодарю вас, — растерянно ответила Марта. Она никак не могла решить, врач на ее стороне или нет? Его слова внушили ей некоторое спокойствие, чего нельзя было сказать о недружелюбном выражении его лица.
Он метнул на нее презрительный взгляд, и Марта
— Мне не нужна ваша благодарность, миссис Росси. Я вовсе не делаю вам одолжение. Будь я рядовым членом общества, я бы хорошенько всыпал вам, но не в том смысле, который подразумевает полиция.
Его слова не на шутку обидели Марту.
— А за что это мне нужно хорошенько всыпать? — поинтересовалась она.
— Эта страна находится в состоянии войны, — сообщил ей врач таким тоном, как будто она не знала этого. — И она не нуждается в том, чтобы такие, как вы, на всех углах трубили, что это страшное зло и что все делается из рук вон плохо. У меня сын сражается во Франции за эту страну, а вы, миссис Росси, не желаете помочь ни ему, ни кому-либо еще.
— Сколько лет вашему сыну, доктор?
— Двадцать два, — его голос дрогнул.
Она сразу же пожалела его.
— Ну, а моему, тому самому, который погиб, было всего четырнадцать.
— Мне очень жаль. То, что случилось, просто ужасно, но ведь из-за этого незачем поднимать такой шум. Вы могли бы решить этот вопрос, не придавая его ненужной огласке.
— Почему вы решили, будто я не пыталась этого сделать? — вспылила Марта. — Для начала я пошла к полицейским, затем была на приеме у идиота политика, который накачался бренди по самую макушку и заявил мне, что мне повезло, раз мой Джо отправился на фронт. Потом один газетчик написал в Военное ведомство, но там никак не отреагировали. Всем было наплевать, — ровным голосом произнесла она. — Никому не было до этого дела. Ведь мой Джо был всего лишь парнишкой из бедной рабочей семьи, о котором никто и слышать не хотел. — Она метнула на врача испепеляющий взгляд.
Тот отвернулся и вышел из камеры, не сказав больше ни слова. Не прошло и нескольких секунд, как к ней явился один из вчерашних полицейских, жирный здоровяк, и сказал ей, что она может убираться. Дверь камеры оставалась открытой, и до слуха Марты донесся чей-то крик — нет, кричали два человека, причем во весь голос, и все это сопровождалось страшным шумом.
Оказалось, что это Клайв и Алекс устроили скандал в коридоре участка. Они кричали и стучали кулаками по стойке дежурного.
— Где она?! — завопил Клайв и с размаху врезал ногой по стойке.
— Что вы сделали с миссис Росси?! — в ярости Алекс не уступал коллеге.
Третий молодой человек спокойно стоял за их спинами.
— Я здесь, — негромко сказала Марта и едва не упала, когда Клайв и Алекс бросились к ней, чтобы обнять.
Третий молодой человек оказался местным адвокатом, который прибыл в участок, чтобы выяснить, за что именно арестовали Марту и сколько еще ее будут держать под стражей.
За стойкой стоял другой полицейский, не тот, что вчера, а симпатичный молоденький констебль, который вытащил откуда-то журнал и предложил Марте расписаться в том, что она выходит отсюда.
— Я не прописывалась у вас, поэтому и выписываться не собираюсь, — гневно бросила ему Марта.
— Я не виню вас,
Когда они вернулись в гостиницу и вошли в уютное фойе, Клайв рассказал Марте, как поднялся утром к ней в комнату, чтобы разбудить ее, но ответа не получил. Он попросил горничную открыть дверь, но девушка никого не обнаружила.
— И вот тогда я запаниковал, — признался он. Но из разговора с ночным портье выяснилось, что незадолго до полуночи Марту увели двое полицейских.
— Он сказал, что они вели себя грубо. Это действительно так?
— Ну, вежливостью они не отличались, — сказала Марта. Не было решительно никакой необходимости обращаться с ней так грубо.
— Они применили к вам неправомерное силовое воздействие? — осведомился адвокат.
Марта поморщилась, вспоминая события минувшей ночи.
— Пожалуй, что да. Тем более что я не оказывала сопротивления, в моем-то положении. — Она зевнула, чувствуя себя уставшей до предела. — Какой сегодня день? — спросила она. — Где мы находимся? Я ничего не помню. — Если бы ей ответили, что они оказались в Тимбукту, она бы не удивилась.
— Сегодня суббота, и мы находимся в Вулвергемптоне, — сообщил ей Клайв. — Это в Стаффордшире, — добавил он, зная, что Марта интересуется такими вещами. — Сегодня после обеда мы поедем в Бирмингем, а завтра, в воскресенье, устроим день отдыха, как написано в Библии. Следующей нашей остановкой станет Уорик [39] .
— Я готова устроить день отдыха прямо сейчас. Прошлой ночью в полицейском участке я не спала ни минутки. — Марта потянулась и снова зевнула, и Клайв предложил ей немедленно отправиться в постель и постараться хорошенько выспаться.
39
Уорик — город в Англии, административный центр графства Уоркшир.
— А я найду управляющего и скажу ему, что комната остается за вами.
Марта с нежностью смотрела на его удаляющуюся фигуру, вспоминая, что вчера вечером была очень зла на него, и на Алекса тоже. Но она была тронута и поражена тем, с какой страстью и гневом оба требовали ее освобождения сегодня утром в полицейском участке. Какие славные молодые люди. Она тихонько вздохнула. Когда правительство объявит всеобщую мобилизацию, скорее всего, их призовут. Она будет молиться и надеяться, что они уцелеют в этом аду.
Оказавшись в постели, Марта вдруг подумала, что глухие удары, доносящиеся из соседних комнат, каким-то странным образом убаюкивают ее. Она представила себе, как горничные вытирают пыль и взбивают постели, подметают ковры и меняют белье.
Сон быстро сморил ее. Проснувшись, Марта никак не могла сообразить, сколько же она проспала. Но настроение у нее было мрачное и подавленное. Только теперь она в полной мере осознала, что именно произошло прошлой ночью, и ей хотелось плакать при воспоминании о том, как грубо вели себя полицейские и как они ничуть не боялись навредить ее ребенку. Хотя сейчас было уже глупо пугаться того, что ее могут запереть в маленькой и холодной камере с решетками на окне, но от одной только мысли об этом Марте хотелось кричать во весь голос.