Бедная Настя. Книга 1. Там, где разбиваются сердца
Шрифт:
— Ты удивлен? А ведь я храню… Трофейное оружие на стене — все, что ты мне присылал.
— Я хотел, чтобы ты всегда гордился мной!
— А я всегда гордился тобой. Жаль, что редко говорил тебе об этом. Мы оба с тобой умеем скрывать свои чувства, не правда ли?
— Почему нам понадобилось столько лет, чтобы сказать друг другу эти слова, папа?
— Володя, лет десять назад я пытался поговорить с тобой о том, что было очень важным для меня. Но именно в тот день ты изрезал мое любимое кресло ножом для бумаги! Ты помнишь это, негодный мальчишка? А потом два часа стоял в углу, обиженный на весь свет!
Владимир улыбнулся сквозь слезы.
— Вот видишь, а я уже начал забывать, как это прекрасно — посмеяться вместе с сыном. Помни об этом, когда меня не станет. И — Анну, Анну позови!..
Владимир хотел ответить, но понял, что отец снова потерял сознание и выбежал из спальной звать доктора.
Штерн разговаривал в библиотеке с Анной.
— Илья Петрович, как он?
— Мне жаль огорчать вас…
— Но что с ним?
— Я еще пока не готов поставить окончательный диагноз. Странные шумы в сердце и легких, ритм неровный, одышка слишком сильная, спазмы… Нет, я не готов сказать вам что-то определенное, я прежде никогда с подобным не сталкивался… — покачал головой Штерн.
— Но ведь он поправится?
— Я… не знаю.
— Анна! — Репнин едва успел подхватить ее под руки. — Илья Петрович!
— Дайте ей выпить. У барона всегда был прекрасный бренди, — тихо сказал доктор. — Да и нам двоим налейте — не помешает.
Репнин тотчас бросился наливать — глоток Анне, чуть больше в бокалы для себя и Штерна.
— Пейте, дитя мое… — ласково попросил Штерн Анну. — Это вас успокоит.
Но выпить не успели — в библиотеку вбежал Владимир.
— Скорее, доктор! Отцу хуже… — Владимир повернулся уйти за доктором, но потом вспомнил и обернулся к Анне. — Он звал тебя. Я не мог не сказать…
Когда Анна вошла в спальню Корфа, барону снова, кажется, полегчало.
— Иван Иванович… — Анна присела к нему на кровать и припала к его руке.
— Чего ты испугалась? Не видела, как люди кашляют? Я — старый солдат, бывал в переплетах и похуже.
— Доктор говорит другое.
— К черту доктора… Не будем о моей болезни. Мне уже лучше.
— В самом деле?!
— Аннушка, я должен тебе сказать — как ты была хороша сегодня на сцене! Как блестели твои глаза… Вот настоящее лекарство для меня. Ты станешь великой актрисой! Тебя ждут лучшие подмостки мира… Джульетта… Офелия… Сколько прекрасных ролей ты сыграешь…
— Не стоит сейчас об этом!
— Стоит! Ты стоишь этого! Тебя будут осыпать цветами. Представь только — роскошные букеты, поклонники… Ах, сколько у тебя будет поклонников! С твоим талантом и красотой!
— Мне толпы щеголей ни к чему. Когда вы на меня смотрите из зала, ей-Богу, мне хочется играть во сто крат лучше. Только для вас.
— Скоро ты будешь думать совсем по-другому. Почувствуешь успех, обожание публики, вкус славы… Все изменится.
— Всем, что у меня есть, и всем, что у меня будет, я обязана только вам, дядюшка. Это не изменится никогда. Помните, вы говорили, что мечтаете увидеть Европу по-настоящему, а не из седла старой военной клячи? Иван Иванович! Скоро и ваша мечта исполнится, когда мы будем с труппой путешествовать по разным странам! Вы будете сидеть на самых лучших местах, в самых лучших театрах Европы. И я всегда буду искать глазами среди зрителей ваше лицо. И всегда буду играть для вас, прежде всего — для вас.
— Конечно, моя девочка. А я всегда буду радоваться твоему успеху… Я всегда буду рядом с тобой. Где бы ты ни была… Володя, — барон обвел глазами спальню. Владимир тут же подошел к отцу. — Обещай при Анне, что не оставишь… Что позаботишься о ней… Освободи ее. Володя, обещай мне! Обещай… Рука барона, которую держал Владимир, вдруг упала. Доктор Штерн тут же подхватил ее и снова попытался нащупать пульс. Потом он приложил трубочку к груди Корфа, приоткрыл веки, проверяя подвижность глазного яблока. И, наконец, поднес ко рту барона небольшое зеркальце. Последовательно и очень серьезно проделав все эти манипуляции, доктор Штерн, наконец, повернулся к Владимиру и тихо сказал:
— Иван Иванович умер…
— Нет! Нет!!! — закричала Анна и лишилась чувств.
ЧАСТЬ 3
КРЕПОСТНАЯ НАВСЕГДА
Глава 1
Яд
Доктор Штерн и Анна вышли из спальной барона — Владимир попросил дать ему возможность остаться с отцом наедине. Доктор предложил Анне руку. Девушка была настолько потрясена произошедшим, что, казалось, ничего не замечала вокруг себя и оцепенела от пережитого горя.
— Я провожу вас в библиотеку, — мягко сказал Штерн, и Анна слабо кивнула ему. — Мужайтесь, дитя мое, ибо вам надо беречь силы для официальной церемонии. И помните — барон смотрит на нас с небес, а он, думаю, хотел бы видеть вас счастливой.
— Как я могу быть счастлива, если его больше нет?!
— Душа не умирает — мы, медики, лишь свидетели ее освобождения от земных горестей и телесных недугов. Сохраните память о бароне в своем сердце, и вы увидите, что он не оставит вас своей заботой.
— Я никогда не забуду его!..
— Аня! — подбежал к ним Репнин.
Он не смог усидеть на месте. Михаил почувствовал — что-то случилось, непоправимое и трагическое. Он бросился из библиотеки в спальную барона, но, не сделав и нескольких шагов, столкнулся в коридоре с Анной и Доктором.
— Он умер… — прошептала Анна.
— Я понимаю, это огромная потеря для вас, — с вежливым состраданием проговорил Репнин после паузы, которую посчитал достаточной для выражения должного соболезнования.