Бедная Настя. Книга 3. В поисках счастья
Шрифт:
— Я согласился сопроводить княжну, ибо намерен был ехать к родственникам по соседству. Да заодно хотел повидать еще и князя Репнина. Кстати, вы не могли бы подсказать мне, где его искать?
— Все неприятности, как магнитом, притягиваются в наших местах к одному дому — имению Корфов, — усмехнулась Долгорукая.
— Машенька! — неодобрительно посмотрел на нее князь Петр.
— Мама еще не совсем окрепла от пережитого волнения, вызванного переменами в нашей жизни, — поспешил заступиться за друга Андрей.
— А мне кажется, что на это замечание княгиня имеет все основания, ибо характер Владимира известен многим, — неожиданно поддержала Долгорукую Наташа, и та взглянула на нее с благодарностью.
— Не хотел бы создавать прецедент для спора, — вежливо уступил им Жуковский. — Я всего лишь выполнил взятые на себя обязательства сопровождать к вам Наталью Александровну и проследую дальше.
— Так скоро? — растерялся князь Петр.
— Прошу не обижаться на меня, — кивнул Жуковский. — Цель моего визита к вам отличается от цели всей моей поездки, которую я тороплюсь завершить поскорее. Ибо меня уже с нетерпением ждут обратно в Петербурге.
— Придворная жизнь, как всегда, переполнена поручениями? — понимающе кивнул князь Петр.
— И все же это слишком быстро, Василий Андреевич, — сказала Долгорукая. — Останьтесь хотя бы отобедать.
— Благодарю вас за приглашение, но я, к сожалению, не располагаю собой.
— Да-да, понимаю, дела, все дела, — улыбнулась княгиня.
— Я провожу вас, — вызвался Андрей.
— Если вы не будете возражать, я бы хотел просить об этом вашу невесту, — Жуковский выразительно посмотрел на Наташу. — Надеюсь, эта просьба не поставит меня в неловкое положение?..
Выйдя в коридор с Жуковским, Наташа вздохнула.
— Насколько я понимаю поспешность вашего отъезда, вы достигли цели вашей поездки? Вы виделись с ней…
— К сожалению.
— Значит, это я предала ее…
— Что вы! Императору уже давно известно, что она приехала из Польши, и он подозревал, что Ольга, прежде всего, станет искать встречи с вами.
— Она не понимает, чем для нее может обернуться этот побег.
— Я говорил об этом с ней. Предупреждал, что ее появление в Петербурге крайне нежелательно.
— Но послушает ли она вашего совета?
— Не уверен, — покачал головой Жуковский.
— Я, признаться, тоже… Мне жаль Ольгу, но мы не в силах изменить судьбу.
— Совершенно с вами согласен, но все же я надеюсь, что у госпожи Калиновской разум возьмет вверх над чувствами.
— А что будет со мной? С семьей Андрея? Если государь решит, что они замешаны в этом? Ольга обманула их, назвавшись чужим именем и приехав по чужой рекомендации.
— Не беспокойтесь, я постараюсь убедить Его величество, что вашей вины и содействия Долгоруких в побеге Ольги нет. Можете рассчитывать на меня и мою дружбу. Надеюсь, вы с князем будете счастливы.
Наташа проводила Жуковского до двери. Прощаясь, он успокаивающим жестом пожал ее пальцы, словно говоря — все будет хорошо, все будет хорошо…
Ольга из окна смотрела, как Жуковский с завидной для его комплекции легкостью сбежал с крыльца, и какое-то время постоял, оглядываясь вокруг. Словно вдыхал терпкий морозный воздух и по возможности глубоко впитывал красоту похожего под снегом на сказочный дворец дома и кажущихся волшебным лесом припорошенных инеем деревьев.
Несмотря на всю щепетильность данного ему поручения, Жуковский был рад этой поездке. Двор с его вечными интригами и условностями быта утомлял и, скорее, мешал, чем способствовал сочинительству. А поэзия не терпит суеты и лицемерия…
Жуковский с грустью окинул взглядом родовое гнездо Долгоруких. Ему захотелось остаться здесь хотя бы на несколько дней, чтобы выспаться хорошенько в тишине и покое, почувствовать от жизни удовольствие и вспомнить тот ставший в последнее время столь редким прилив настоящего вдохновения. Вдохновения, которое нисходит с небес, а не по высочайшему соизволению…
Жуковский вздохнул и сел в карету. Ольга видела, с какой неохотой он уезжал, и вдруг поняла, насколько они разные — поэт готов довольствоваться иллюзиями. И, если ничто в жизни не возбуждает их, он сам создает свои фантазии. Она же ни за что не станет жить воображением — она живой человек, ей нужны реальные связи и чувства. Она не способна бесконечно думать об Александре, она должна ощущать его кожей. И никто не убедит ее в том, что думать об этом лучше, чем чувствовать на самом деле.
— Вы спуститесь к обеду? — постучав в дверь ее комнаты, спросила вошедшая Татьяна.
— Спасибо, Танюша! А не знаешь ли ты, почему между князем и его невестой размолвка вышла? Я чувствую, что он отчего-то был смущен при встрече с нею.
— Да ведь Андрей Петрович хотели расстаться с княжной, когда узнали, что она с цесаревичем. Так вы сядете за стол или нет?
— О чем ты? Ах, обед! — Ольга покачнулась, но тут же взяла себя в руки и отпустила Татьяну. — Нет-нет, ступай, мне не хочется… Устала я что-то… Передай княгине благодарность за приглашение. И потом чаю мне принеси.
Татьяна кивнула и ушла, а Ольга вся зашаталась, задрожала.
Так вот оно! — она вся кипела от негодования и обиды на Наташу. — Я считала ее подругой. Я даже готова была простить ей симпатию к невесте Александра. А оказалось… Предательница! Как подло, как низко! Я доверила ей свои тайны. Я бросилась к ней за помощью, рискуя жизнью. И что получила взамен? Эта подлая изменница сама присмотрела себе Александра. Конечно, она и принцессу эту немецкую защищала только потому, что знает — эта болезненная девчонка не опасна ей. Разве может эта страшненькая фройляйн сравниться с красавицей Репниной? Но ничего! Я тоже не крестьянских кровей! И мы с тобой, подруга, еще посмотрим — кто кого! Хочешь отнять у меня Александра?! Не выйдет! Он мой! Мой и только мой — сейчас и навеки!..
Дождавшись, когда Татьяна вернется с чаем, Ольга упросила девушку помочь ей.
— Танюша, любезная, окажи гостье услугу! Как увидишь, что князь с невестою остались в гостиной одни, позови меня да отвлеки Андрея Петровича просьбой…
За работу Ольга тут же надела Татьяне на палец колечко с изумрудом, и та с благодарностью пообещала все исполнить, как обстоятельства совпадут. И вскоре Татьяна поднялась за Ольгой.
— Андрюша, зачем ты хочешь пригласить на нашу свадьбу этого несносного Голицына? Он бывает так невыносимо груб в своих шутках, — услышала Ольга голос Наташи, склонившейся вместе с Андреем над списком гостей.