Бедная Настя. Книга 6. Час Звезды
Шрифт:
— Крестоносец! — вскричал Базили и тотчас устыдился своей невыдержанности. — Простите, но я полагал, что он и его отряд — это, скорее, миф. Желаемое, которое иезуиты рыдают за действительное, опять же в упомянутых вами прежде целях устрашения своих оппонентов.
— Напротив, баронесса Корф рассказала, что не только видела корабль Валера, который носит имя «Армагеддон», но и долгое время находилась на нем.
— «Армагеддон»? — все еще недоверчиво улыбнулся Базили. — Как это похоже на Валера! Я познакомился с ним на представлении Латинского патриарха губернатору, иначе, паше Иерусалима. И он показался мне весьма самоуверенным юношей, в голове которого много смуты от переизбытка фантазии и не укрощенных страстей.
— Судя по тому, что поведала о нем баронесса, ко всем этим недостаткам прибавились еще невыносимое высокомерие и патологическая жестокость. Торопясь на встречу с де Морни, корабль Валера потопил почтовый пароход, на котором плыла баронесса. Ей, слава Богу, удалось спастись, но она была единственной из выживших в той катастрофе, — печально сказал Порфирий. — Мне, в бытность мою служения в Вене, приходилось встречаться с маркизом Валером-старшим. Он, к сожалению, скончался от апоплексического удара, но это был человек, хотя и мрачный, но благородный. Его семья лишилась всего — дохода и замка в родовом имении во время революции 1789 года. Сам маркиз, Этьен-Жозеф, — уважаемый в научных кругах востоковед, консультировал по многим вопросам чиновников французского МИДа при Бурбонах, а после революции оказался в Вене. Маркиз прославился своими работами по египтологии — я читал их: они отличаются подлинным изяществом изложения мысли и глубиной постижения истории.
— А вот его сын предпочитает творить историю сам! — не удержался от комментария Базили.
— Но делает он это весьма своеобразно, — вздохнул архимандрит. — Говорят, когда маркиз узнал, что его сын под предлогом новых крестовых походов занялся разграблением древностей, он не выдержал такого позора. Маркиз и так был невероятно одинок — он поздно женился, но его молодая жена умерла при вторых родах, и, насколько я смог понять, он вложил в своего сына все, что хотел видеть в продолжателе старинного и благородного рода. И такой грустный финал!
— Да, — в тон ему промолвил Базили, — неисповедимы пути твои, Господи…
— Скорее, это пути извечного врага его, — тихо сказал Порфирий, быстро осеняя себя четким крестом. — Но не будем говорить об ушедших, сосредоточимся на живых.
— Вы считаете, мы еще можем изменить ситуацию? — удивился Базили.
— Я надеюсь на это, — кивнул архимандрит. — Мой ближайший помощник иеромонах Иоанн выехал сегодня в Константинополь, а оттуда отправится на мыс Ориент. Ему поручено встретиться с баронессой Корф и узнать у нее, где находится тайное убежище Крестоносца.
— Полагаю, это не военная операция? — не много растерялся Базили.
— Хотел бы верить, что Иоанну удастся удержаться при исполнении своей миссии в рамках его сана, — уклончиво ответил Порфирий.
— Вы поручили своему помощнику устранить Валера? — вздрогнул Базили.
— Побойтесь Бога, Константин Михайлович! — от души рассмеялся архимандрит, но потом вдруг сделался до мрачности серьезным. — Наоборот, я искренне опасаюсь, чтопреподобному Иоанну придется не раз рисковать своей жизнью, ведь Крестоносец — опасный и хитрый враг. И то, что рассказала о нем баронесса Корф, не оставляет сомнений — Валер не боится гнева Божьего. И если у него поднялась рука осквернить кражей Господни Ясли, то кто помешает ему покуситься на жизнь верного слуги Господа нашего?
— Но вы предложили своему посланнику какой-то план? — недоумевал Базили. — Ведь вы, насколько я помню, говорили, что люди Крестоносца хорошо вооружены и обучены сражаться. К тому же мы не знаем всех возможностей его корабля! А вам не кажется, что вы поспешили, предоставив вашему человеку действовать по обстоятельствам, которые ему совершенно неизвестны и чреваты опасностью? Не разумнее было бы связаться с нашей эскадрой и разработать детально будущую миссию?
— Я посоветовал Иоанну положиться на волю Господню и во всем слушаться сердца своего, — после непродолжительной паузы промолвил Порфирий. — Поверьте, у нас нет времени на подготовку масштабной акции. Я уверен — и один в поле воин, если он несет в своей душе слово Господа. И потом, любые серьезные приготовления немедленно станут заметны. К сожалению, мы не обладаем тем оружием — я говорю о таинственном шедевре корабельного искусства, «Армагеддоне», если он действительно существует, какое, по-видимому, есть в распоряжении Крестоносца. Но у нас никто не отнимал права на неожиданность. Валер уже доказал всем, что ее преимущества очевидны, — нам стоит не только помнить об этом, но и самим применить ее на практике. И непременно — успешно!
— Вы полагаете, что Звезда все еще у Крестоносца? — понял Базили.
— По крайней мере, так утверждает баронесса Корф. Эта удивительная женщина проделала нелегкий путь и выстрадала немало, прежде чем ей удалось бежать с корабля Валера.
— А не может ли это быть внушением, которому подверглась измученная от пережитых страданий женщина и в распространении которого заинтересован сам Валер? — позволил себе усомниться Базили.
— Вы подозреваете в полученной нами информации ловушку? — нахмурился архимандрит.
— Почему нет? — пожал плечами дипломат. — Такие случаи в нашей практике — не редкость. Возможно, Крестоносец намеренно позволил баронессе бежать, чтобы потом она, все рассказав, привела в капкан вашего человека. Представляете себе заголовки газет, в которых будет написано о том, как благородному иезуиту удалось захватить с поличнымправославного священника, у которого им «найдена» украденная из Вифлеема Серебряная звезда?!
— Ваши опасения, конечно, не беспочвенны, — вздохнул Порфирий. — Однако я склонен все же думать, что появление баронессы на корабле Крестоносца и ее побег — результат стечения обстоятельств, над которыми не властен даже искушенный в провокациях Валер. Судя по тому, что рассказала баронесса, у де Морни совершенно иные планы на Звезду…
— Но вы же знаете — Валер непредсказуем! — нетерпеливо воскликнул Базили, невольно прерывая священника.
— Во всем, кроме одного, — усмехнулся тот. — Валер жаден и склонен к обману. Не удивлюсь, что он попытается оставить Звезду у себя, чтобы владеть ею самому. Что, кстати сказать, следует и из записи рассказа баронессы, который сделали в монастыре на мысе Ориент. Я внимательнейшим образом изучил переданный мне документ, и, похоже, господа с Елисейских полей продумали в этой истории все. Кроме одного — случая. Случая, который потянул за собой целую цепь неожиданных для них событий. Никто не ожидал, что одна пассажирка с потопленного «Армагеддоном» почтового парохода выживет. И что ей удастся незаметно подслушать разговор Крестоносца с де Морни. Что среди экипажа Валера у нее окажется союзник, и он поможет ей бежать. И, наконец, что она сумеет добраться до берега вплавь и сообщит обо всем услышанном и увиденном нам. Я сомневаюсь в том, что, планируя похищение Звезды, де Морни и Валер заходили так далеко, заранее предполагая то, что нам станет известно об их заговоре. Думаю, они не только по-прежнему считают, что разоблачение им не грозит, но и пребывают в уверенности своей безнаказанности.
— Буду рад, если их иллюзия рассеется! — улыбнулся Базили.
— Согласен, — кивнул архимандрит. — А я буду молиться за Иоанна и надеяться, что Господь не оставит его.
— Не хотел бы показаться безбожником, — покачал головой дипломат, — но боюсь, что вашему посланцу понадобится нечто большее. Вы поставили перед иеромонахом задачу почти невыполнимую.
— Преподобный Иоанн пришел к служению Богу не из семинарии, — тихо сказал Порфирий. — Его душа проделала долгий путь, прежде чем он осознал свое истинное предназначение на Земле. Иеромонах Иоанн узнал и тяготы военной жизни, и искушение светской пустотой, и тщетность надежд на простое человеческое счастье. Он был блестящим и весьма успешным офицером из знатного рода, и, полагаю, у вас еще будет возможность познакомиться с ним лично и убедиться в наличии в нем тех качеств, которыми ценна душа истинно православного христианина. Его жизненный путь пролегал через взлеты и падения, и мы много говорили с ним до того, как ему открылась вся глубина божественного. Поверьте, беседовать с ним — равно проходить через очищение, и я предсказываю Иоанну будущее одного из великих богословов нашей церкви.