Бег с барьерами
Шрифт:
Потом ее куда-то усадили. Дали воды. И она, клацая зубами и рискуя откусить край стакана, стала, обливаясь, пить. Все плыло перед глазами: поредевшая толпа гостей, длинный неряшливый стол, раздрызганный холодец в тарелках и Санька, бывший Антонинин кавалер, задремавший на диване.
Разбитая, с чугунной головой, Даля Андреевна очнулась утром на раскладушке одна в Антонининой квартире. Все прибрано, полы намыты. Было начало десятого. Даля Андреевна опоздала на утренний автобус. Да и какой уж тут автобус! Стараясь не думать о вчерашнем, она умылась. Нужно срочно на месте навести официальные справки насчет страховки. Возможно, что-то удастся сделать. Эх, знать бы все заранее, прихватить бы сюда кое-что из своего НЗ: флакончик «Может быть» (духи дешевенькие, но популярные), баночку женьшеневого крема. Наверняка в инспекции госстраха работают только женщины. Кроме того, надо было зайти к адвокату и, возможно, тут же на месте подать заявление на раздел наследства. Война так война. В пять часов вечера уходил последний автобус.
Она с трудом отыскала инспекцию госстраха, размещавшуюся вместе с прочими мелкими организациями в обшарпанном двухэтажном домишке. Здесь же, по счастью, была и юридическая консультация.
В инспекции дежурила девица, пожалуй, слишком уж молодая и яркая. Такая разве поймет чужое горе? Но, поборов неприязнь, Даля Андреевна любезно обратилась к ней с располагающей улыбкой, ввела в курс, предусмотрительно умолчав о сомнениях относительно своего дела. Быть может, девица по молодости и глупости не вникнет в суть дела да и выплатит прямо сейчас ей деньги.
Кинув взгляд на страховое свидетельство и даже не читая муторных примечаний, смысл которых безуспешно пыталась постичь вчера Даля Андреевна, девица принялась расспрашивать, при каких обстоятельствах произошла смерть страхователя. Выслушав путаные, прерываемые всхлипами объяснения, она, наконец, сказала.
— Мне очень жаль, но, как я поняла, смерть вашей родственницы произошла от болезни. Страховка же ваша от несчастного случая. Вот если бы смерть произошла в результате отравления, утопления, поражения электротоком, тогда бы вам выплатили назначенную сумму.
— Как?! Что вы такое говорите? Тут и без того горе. Какой электроток?! — Даля Андреевна затряслась в рыданиях. Она плакала искренне, не притворяясь перед этой черствой девицей. Она плакала от жалости к себе, вспомнив сразу страшный вчерашний вечер. Она плакала о своей такой нескладной, неудачной жизни, словно это не Антонину, а ее зарыли вчера на заснеженном кладбище.
— Ой, что вы? Зачем вы? — суетилась девчонка. Лицо ее, готовое заплакать, сморщилось и подурнело от жалости. — Вы тут посидите. Я — сейчас.
Она выскочила из кабинета и вскоре появилась в сопровождении какой-то женщины. Сквозь слезы Даля Андреевна видела только расплывчатый силуэт в зеленой кофте.
— Дашенька! — всплеснула руками женщина. Это была Таська, бывшая соседка, с которой бок о бок провели детство. В сознании Дали Андреевны блеснул на миг берег реки, брызганье и девчоночий визг.
— Дашенька, ну что ты? Разве можно так убиваться? Все там будем. Жалко, конечно, — такая молодая.
Запахло валерьянкой. Даля Андреевна, вздрагивая на уютном мягком Таськином плече, потихоньку успокаивалась.
— На кладбище-то я вчера была. Тебя видела, да не подошла. Не до меня тебе, конечно, было. Такое горе. А на поминки никак не смогла, — словно оправдывалась Таська, — у меня ведь внучок растет. Полтора года уже. Оставить не с кем.
«Значит, она не была там вчера и еще ничего не знает», — лихорадочно соображала сквозь туман слез Даля Андреевна. Ах, что бы она сейчас дала за то, чтоб Таська никогда не узнала о той драке, за то, чтобы вновь пережить по-иному вчерашний вечер!
— У нее тут страховка, но от несчастного случая, — напомнила девица.
Таська сокрушенно покачала головой.
— Да, Дашенька, ничего не сделаешь. Мы только по смешанной страховке платим в любом случае смерти.
Даля Андреевна понемногу успокаивалась. Просить Таську о помощи было бесполезно и не потому, что она плохой человек — наоборот. Мало того, Даля Андреевна никогда бы не посмела предложить ей что-нибудь в подарок за услугу. И не потому, что зачуханную детьми и кастрюлями Таську не прельстишь духами или косметикой, а потому, что давать ей какую бы то ни было взятку было противоестественным.
— Ты уж прости, что ничего не могу для тебя сделать, но я, действительно, не могу, — оправдывалась Таська.
— Ладно, что уж там, — улыбнулась распухшими губами Даля Андреевна. — Пойду потихоньку.
В расстроенных чувствах она забыла о втором своем деле, но взгляд ее невольно упал на дверь с табличкой «Адвокат», и она присела на стул в коридоре. Здесь же, ожидая своей очереди, сидели старушка и дородный мужчина лет пятидесяти, нервно барабанивший холеными пальцами по крышке добротного «дипломата». Никто не обратил внимания на заплаканную Далю Андреевну — у каждого была своя забота.
— Кто сегодня принимает, Жаронкин? — обратился к Дале Андреевне мужчина.
Даля Андреевна пожала плечами.
— Ну да, сегодня ведь четверг, — ответил сам себе мужчина. — Значит он, Сергей Иваныч.
Как?! Даля Андреевна подскочила от неожиданности. Жаронкин? Сергей Иванович? Так ведь это же Сережка! Ну да. Говорили, что он поступил на юридический. Жаронкин был племянником покойного Варвариного мужа и двоюродным братом Николая. Кроме того, с детских лет они с Далей Андреевной терпеть не могли друг друга.
— Скажите, а еще где-нибудь есть юридическая консультация?
— Что вы! В Лопушках-то! — иронично обронил мужчина. — Скажите спасибо, что хоть эта есть.
Даля Андреевна плелась по заснеженной улице. Вот уж, действительно, беда одна не ходит. Господи! Да что это за город такой! Куда ни плюнь, везде родня. Разве выслушают тебя здесь беспристрастно? Разве решат что-нибудь объективно? Тем более после вчерашнего. Тут Даля Андреевна поспешила затереть в душе бесполезные терзания, вину перед кем-то, перед чем-то... Перед кем? Перед кем она виновата?! Перед этими мещанами, которые все заодно?! Нет уж, хватит благородничать! Сейчас она пойдет, снимет со стены ковры и уедет. Как они с ней — так и она с ними.