Беги, если успеешь

Макеев Алексей Викторович

Глава 8

Гуров не знал, случайно ли вышло, что в такой прекрасный солнечный день Валерия Алексеевна сидела в своем номере или у нее с Крячко была особая договоренность, но разыскивать ее долго не пришлось. Предложение отправиться вместе на пляж она восприняла с удивительным энтузиазмом, словно и не была накануне участницей трагедии на море. Трудно сказать, что помогло ей так быстро восстановить душевное равновесие – рецепт, который подсказал ей Гуров, или неожиданно завязавшийся роман с Крячко, но от вчерашнего уныния не осталось и следа.

Правда, Гурову показалось, что говорить в сложившейся ситуации о романе

было не совсем верно. Да, его верный друг увлекся этой яркой женщиной и был даже готов совершать ради нее редкие по легкомыслию поступки. Верно было также и то, что Валерии Алексеевне льстило внимание настоящего полковника, но готовности закрутить с ним роман Гуров, хоть убей, не видел. Женщина, которая по-настоящему увлечена, совсем другим взглядом смотрит на предмет своего увлечения. Гуров был готов поклясться, что Самсонова никаких особых чувств к полковнику Крячко не испытывает. Не заметить этого мог только ослепленный запоздалой любовью человек. Гурову было обидно за друга, но еще больше его тревожило то обстоятельство, что эта нелепая история может повредить делу, которым они занимались. Однако он решил пока не вмешиваться. Крячко самостоятельный человек и головой работать умеет неплохо – в конце концов, пусть сам разбирается что к чему.

Таким образом, он ничего не высказал другу, но своего отношения к странным, на его взгляд, отношениям скрывать не стал – с Валерией Алексеевной держался подчеркнуто официально, разговаривал мало и на дружеский тон не переходил. При этом Гуров не один раз замечал, как она именно на него бросает те особые взгляды, которые заставляют мужское сердце учащенно биться.

Его сердце оставалось, впрочем, спокойным. Гуров вспоминал про другую женщину, которая, как птица в клетке, металась сейчас по гостиничному номеру в чужом враждебном городе, где исчез ее муж – единственная опора и надежда. Эта женщина была безраздельно поглощена отчаянием и сходила с ума от ожидания, в то время как они топтали горячий песок, перебрасывались мячом и плескались в лазурных волнах.

Крячко, видимо, тяготился присутствием мрачноватого друга, поэтому постоянно тянул Валерию Алексеевну в воду – под тем предлогом, что она должна обучить его подводному плаванию. В прокатном пункте они взяли ласты и маски, но воспользоваться ими по-настоящему все равно не могли. Пологий мелководный пляж, как назло переполненный в этот день отдыхающими, был неважной ареной для подводных погружений. Да, откровенно говоря, Крячко влекли отнюдь не морские пучины. Он просто старался каждую секунду быть как можно ближе к предмету своего обожания. Он плескался плечо к плечу с Валерией Алексеевной, прыгал вокруг нее как дельфин, норовя как бы невзначай прикоснуться к ее телу, хохотал во все горло и отпускал незатейливые шутки. Одним словом, вел себя как ненормальный.

Но Гуров понимал его. Валерия Алексеевна являла собой великолепный образец современной женщины – в том плане, в каком его преподносят глянцевые журналы. Особенно это бросилось в глаза, когда она разделась и осталась в одном купальнике. Стройная точеная фигура, доведенная почти до совершенства с помощью всяких массажей и фитнесов, превосходная гладкая кожа, покрытая ровным загаром, искусно выполненная стрижка. Не предпринимая никаких специальных усилий, Валерия Алексеевна притягивала взоры всех мужчин в радиусе ста метров. Гурову она в этот момент почему-то напомнила только что сошедшую с конвейера современную машину – сверкающую лаком и радующую глаз стремительным дизайном. Может быть, потому, что

он помнил про ее бизнес.

Был, правда, у Валерии Алексеевны один небольшой изъян: довольно глубокий шрам на левой щиколотке – возможно, след старой аварии. Спрашивать о происхождении этого шрама было неудобно, но один вопрос, более соответствующий обстановке, Гуров все-таки решился задать.

– У вас чудесный загар, – заметил он, когда Валерия Алексеевна вместе с Крячко в очередной раз возникла из морской пены и рухнула рядом с Гуровым на горячий песок. – Это вы в Смоленске так загорели? Вы же только что приехали, кажется?

– Ко мне быстро прилипает, – ответила Валерия Алексеевна. – А кроме того, устроить себе южный загар сейчас не проблема, даже в Смоленске. А почему вы не купаетесь? – с шутливым возмущением тут же поинтересовалась она. – Это преступление – быть у моря и не купаться. Вас за это самого нужно арестовать!

– Но в море столько воды! – в тон ей ответил Гуров. – На суше я чувствую себя гораздо увереннее. И потом, вы несправедливы – один раз я все-таки окунулся. Больше что-то не тянет.

– Ну да, сделали одолжение, окунулись, – засмеялась Валерия Алексеевна. – А еще собираетесь заняться погружениями! Вы ведь завтра плывете к Трем Скалам, Лев? Можно я буду звать вас просто Лев? Отчество Иваныч как-то нивелирует ваше мужественное имя. По-моему, оно самодостаточно, вам не кажется?

Гуров едва заметно поморщился. Крячко продолжал делиться с Валерией Алексеевной всеми планами. Он просто напрашивался на серьезный разговор. Но вести этот разговор на переполненном пляже было невозможно, поэтому Гуров ограничился лишь выразительным взглядом, который он бросил на друга. Крячко уже успел водрузить на нос свои жуткие солнцезащитные очки, и они же спасли его от испепеляющего взгляда. Он делал вид, что вообще не обращает на Гурова никакого внимания.

– Я знаю, что я сейчас сделаю! – вдруг торжественно объявил он. – Сейчас я пойду и куплю целый ящик ледяной кока-колы! И мороженого! Поддерживаете, Валерия Алексеевна?

Женщина благосклонно покосилась на него и пожала плечиком, с которого стекали жемчужные капли морской воды.

– Это было бы очень любезно с вашей стороны, Стас, – сказала она. – Только не пропадайте надолго, женщину нельзя долго оставлять один на один со львом.

В этих словах был хотя и шутливый, но крайне неприятный для Крячко намек. На его жизнерадостном лице на мгновение появилась довольно кислая гримаса, но он тут же справился с собой и пообещал:

– Я вернусь раньше, чем Лева успеет сказать первый комплимент. Я уже вас предупреждал, Валерия Алексеевна, что на благосклонность полковника Гурова может рассчитывать только одна женщина. Он уникальный человек – все, что написано про него в служебной характеристике, чистая правда. Он настоящий профессионал, пользуется уважением коллег, скромен и обладает высокими моральными качествами. Если бы какая-нибудь разведка захотела его завербовать, то они там просто все удавились бы от безысходности.

– Ладно, кончай трепаться! – сказал ему Гуров. – И не бери целый ящик прохладительного, а то с тебя станется! Помни, что мы не миллионеры на Ривьере!

– Мог бы и не говорить. Этот факт забыть невозможно! – буркнул раздосадованный Крячко и побежал в ту сторону, где среди зелени примыкающего к пляжу бульвара белели аккуратные павильоны с напитками и сладостями.

Гуров проследил за его мускулистой, начинающей неравномерно обгорать фигурой, а потом обратился к Валерии Алексеевне: